Космопорт - Сергей Чернов (1999)

— Григорий, вас не учили, что любая точность имеет допуски? Два разных модуля НИКОГДА не будут идти абсолютно по одной траектории, пока не соединятся очень жёстко. Хоть на сантиметр в апогее, да разница будет. А значит что? А это значит, что будут колебания, изгибы и прочее.

Так очевидно всё, когда тебе растолкуют и в рот положат. И теперь вижу, насколько он прав. Немного, но если присмотреться, то можно заметить, как соединяющий наши модули шток медленно, очень медленно вибрирует. Мы молодцы, воткнулись быстро, наш модуль главный, мы — папа. Второй — мама, что служило темой постоянных шуток ещё на Земле.

Теперь следующий этап.

Основание штока кольцом охватывает «паук». Название устройства неправильное, у пауков восемь лап, а у нашего — всего шесть. Каждая лапа «паука»-инвалида на конце соединена зацепом со своим штоком. Тем самым те будут жёстко ориентированы по уже задействованной центральной штанге. Шаг влево, шаг вправо ничем не караются, они просто невозможны.

Выдвигаем шесть штоков неодновременно. Они в трубках, как поршни, выдвигаются давлением. Портативный ручной компрессор, похожий принципом работы на домкрат, подключается поочерёдно. Снабжать каждый шток отдельным устройством, да ещё со своим электрическим приводом — абсолютное барство, недопустимое для космонавтики. Это одноразовые устройства, как и первый, центральный шток.

Между модулями пять метров, так что процесс идёт верно, но крайне медленно. Приблизительно через половину суток воткнём «маме» ещё шесть штоков. Когда продвинулись на четверть метра, раздаётся вкрадчивый, но непреклонный сигнал вызова из ЦУПа. Парни продолжают заниматься делом, отвечать мне, как командиру корабля.

— Центр вызывает «Гриню», приём.

— «Грин» на связи. Слушаю вас.

После паузы Главный неуверенно произносит:

— Мальчик, позови кого-нибудь из взрослых.

Вот опять! Чтобы Главный пропустил возможность над кем-то поржать? Хотя надо признать, когда мы в барокамере привыкали к гелиевой атмосфере, нас поначалу срубило в такой дикий хохот, что никак не могли остановиться. Натуральный приступ. Тот сеанс тренировочный пришлось извне и принудительно прерывать. Хорошо, что не в космосе нас разобрало. Аварийная ситуация запросто могла случиться.

Мои парни смеются дурацкими детскими дискантами. Я «обижаюсь»:

— Нет на борту нормальных взрослых, шеф. И вообще, будете так продолжать — пущу разговор через синтезатор.

— Почему сразу так не сделал? — как всегда, шеф режет на лету.

Никому не советую с ним связываться. Сам не хочу, но приходится.

— Сейчас нас кто-нибудь подслушает, потом будет рассказывать сказки, что мы детей на орбиту отправляем, — продолжает выговаривать шеф. — Ладно, давай докладывай.

Докладываю. Общий итог: всё замечательно, шеф!

Главного не уважать нельзя. И захочешь — не получится. Я на шесть лет старше, но рядом с ним чувствую себя недорослем. Во-первых, он женат в отличие от меня. Согласно мутным слухам, это во-вторых, где-то на стороне у него дети есть. Двое или трое. Когда только успевает? Не говоря об остальном.

Но от запредельного чувства юмора шефского постоянно попадаю впросак. Говорят, что оно свойственно только умным людям. А шеф невероятно умён. Вследствие чего и шуточки у него космического уровня.

Поэтому не знаю, кем себя считать. Ведь я же герой, разве нет? Агентство именно нашими руками творит нечто абсолютно новое в космонавтике. Мы — первые! Мы первые строим супертяжёлую орбитальную станцию, на которой смогут жить обычные гражданские. Жить и работать в человеческих условиях, а не как мы сейчас. Один вакуумный унитаз чего стоит! А на нашей станции будет нормальный санузел, с земным унитазом, душем, возможно, ванной. Короче, всё как у людей.