Космопорт - Сергей Чернов (1999)

Заняться, однако, пришлось в первую очередь не воспитанием детей, а воспитанием взрослых. Всё-таки бабушка, не имевшая собственных детей, не имеет и представления, как их растить. Баловать может, а целенаправленно приучать к чему-то полезному… разве только в штаны не какать. Тоже нужно, спору нет, однако маловато будет.

Будить детей, не подвергая их стрессу, элементарно. Зайти в детскую — они все там, в куче. Не надо кричать: «Рота, подъём!», провоцируя заикание. Достаточно отдёрнуть занавески, впуская давно и упорно пробивающийся солнечный свет. Нежно светлое утро мгновенно превращается в безжалостно яркий день. Сказать негромко всем: «Гуд монин, май диэс». Подойти к старшему, ущипнуть за щёчку, дунуть в ухо Алёнке так, чтобы волосики защекотали ей ухо. Влипнуть лицом в младшего и поводить носом, вдыхая нежный младенческий запах.

Дверь открыта, оттуда голоса, детишки один за другим начинают возиться, шевелиться и продирать глаза. Первым делом что? Первым делом туалет. Весело бежит Мишкина струйка в подставленный горшок, Алиса налаживает на второй сонно трущую глаза Алёнку. Гришка не нуждается, ха-ха-ха! Он уже успел в кроватку напрудить. Ну, он маленький ещё, только-только ходить научился.

С грехом пополам со смехом передислоцируем детишек сначала в общепроходную комнату. Предназначение коридора она успешно выполняет, но настолько велика, что называть её словом, означающим нечто узкое, язык не поворачивается.

— Объявляется распорядок дня! — распоряжаюсь, разумеется, на английском. — Зарядка, умывание, завтрак. Затем весёлые игры!

Детишечки таращатся, Алиса хихикает, но вмешивается бабушка:

— Витя, давай их за стол.

— Басим, сначала зарядка, умывание и только потом… — приходится переходить на русский в присутствии детей, что уже плохо.

— Не выдумывай! — отмахивается бабушка.

А чего ей? Это для всей страны я — генеральный директор мощной корпорации, а для неё — всего лишь внук. Которого и полотенцем по случаю можно огреть.

— Алиса, веди их за стол!

Гришка и так на руках, но и старшие дети шлёпают за мамой. Как-то это не то… иду за ними:

— Вы чего? Даже не умоете их? Они только что на горшок ходили, с немытыми руками за стол сажаете? Хотите, чтобы дизентерию подцепили?

Аргумент срабатывает. Мыть руки перед едой — общепринятое правило. Заодно и мордашку. Объявленный мной распорядок уже нарушен, сначала зарядка, потом умывание.

— Майкл, ты — мужчина? Тогда пошли делать зарядку! Маленькие дети могут не ходить, но ты уже большой.

Майкл раздумывает, но его берут за руку и отводят к столу.

— Ну, раз в этом доме я — один мужчина, то один на зарядку и пойду, — объявляю уже по-русски и сваливаю.

Пробежаться до мастерской всадников и конюшни не проблема, а удовольствие. Заодно и досаду с раздражением сбросить. Приехал-то только вчера, всего несколько парней случайно видел. Они деликатно не беспокоят, дают время пообщаться со своими.

Взрыв восторга на время блокирует беспокоящие мысли. Аж рука заболела от хлопков ладонями.

— Пошли, чё покажем!

Меня тащат на каретную площадку. Егор садится на место возничего, снабжённое несколькими рычагами. Сначала дёргает и тут же отпускает один — не запряженная карета толчком дёргается вперёд. Плавным движением задействуется другой рычаг — будто подтолкнутая карета начинает катиться вперёд всё быстрее. Егор поворачивает штурвал, карета послушно бежит по кругу.

Останавливается. Уже без начального толчка медленно едет задом и встаёт на место.

— Видел? — Егор, как и остальные парни вокруг, светится счастьем.

Всей компанией идём в мастерскую, где он раскрывает механику. Пружина, очень мощная, толкает карету в первый момент. Можно и без неё, но только если дорога ровная.

— В гору выше градусов пяти маховик уже не вытаскивает, — объясняет Егор.