Диалог между этими двумя был весьма примечателен, хотя мальчик не был уверен, что всё правильно понял. Сова была очень даже за получение имени. Кот отнёсся к этому снисходительно, что не стал скрывать. На что получил в ответ, что она тут вообще-то работает, а не как некоторые, и лучше знает, нужно ли ей на этой работе имя. Рыжий несколько минут обтекал, и пытался что-нибудь возразить, но так ничего и не придумал.

И нет, Гарри не удивлялся, что понимает обоих животных. Магия, всё-таки. В конце концов, со змеями вон он вообще говорит будто на человеческом языке! Это было куда странней, учитывая биологию пресмыкающихся и людей. Со стороны вообще казалось, что он сам шипит, а не змеи говорят. Поттер проверял — записал диалог на дядин диктофон и дал тому послушать между делом.

А с крокодилами уже не работало. Да, Гарри пробовал, пытался пообщаться с зелёными в зоопарке, пока никто не видел. С ящерицами тоже был облом. Почему? Знакомые змеи пытались что-то объяснить, но ушли в какие-то заумные дебри, которые Поттер не понял, несмотря на человеческие слова. Ему самому казалось, что прочие рептилии слишком заносчивые — уж очень красноречивым был взгляд крокодила. Этот тип явно понимал, что ему говорят, и специально молчал в ответ

Мальчик никому не рассказывал об этой своей способности. Зато научился ругаться на змеином, чтобы тётя Пэт не расстраивалась из-за его ругани. Со стороны всё равно просто шипение.

Выбирать имя сове было весело, тем более что та сама принимала в этом активное участие. Сперва тётя Пэт предложила просто перебрать женские имена и посмотреть, какое понравится пернатой, раз уж та может явно выразить своё согласие. Но эта затея не встретила понимания у самой птицы. Припомнить какого-нибудь подходящего мифического посланника тоже не удалось — сова с укором посмотрела на дядю, когда тот дошёл до Рататоска, белки-посланника на Иггдрасиле.

Кто точно сказал про каладриуса, белую птицу-предвестника смерти, Гарри сказать точно не мог. Кажется, мистер Джестер стал просто перечислять известных ему мифических птиц, а знал он благодаря дяде Рику немало. Как бы то ни было, сова подобным сравнением почему-то заинтересовалась.

— Каладриус… — попробовал имя Гарри. Звучало как-то сухо, будто читаешь учебник. — Может, Каладри?

Сова согласно ухнула.

После быстрого ужина все разошлись по комнатам. Кот решил продолжить знакомится с местностью и отправился гулять сам по себе. Поименованную Каладри тоже отпустили размять крылья после долгого сидения в клетке. Дядя привязал сове какую-то хитрую бирку, связанную с тем самым обществом защиты редких птиц, в которое он вступил. Таким образом, даже если обычные люди заметят странную полярную сову, они не особо удивятся.

Уже ложась на кровать, Гарри поймал себя на том, что забыл какую-то крайне важную вещь, которая была связана с сегодняшним днём. Но мысль никак ухватить за хвост не удавалось, а упав на кровать, мальчик сразу отключился.

* * *

— Беги наверх!

— Авада Кедавра!

* * *

Впрочем, утро опять началось с кошмара — ничего особенного. На этот раз до омерзительного шипения заклинания Гарри слышал мужской голос, но на общее состояние это никак не повлияло. Разве Кот на этот раз на нём не спал, да и вообще его в комнате не было — наверное, ещё гулял.

Проснулся Гарри поздно, ближе к одиннадцати. Ничего удивительного, опять же, учитывая вчерашние приключения у магов. После них даже у дяди, похоже, не поднялась рука будить племянника ни свет ни заря на обязательную тренировку. И слава богу — мальчик всё равно вряд ли смог изобразить что-то, похожее на упражнения.

Умывание немного помогло, разогнав сонную хмарь, и на кухню за завтраком Гарри зашёл уже почти проснувшимся. Не до конца, впрочем — сразу осознать странность в позе дяди, сидящего в кресле, ему не удалось, а потом было поздно.