Червь 2 - Антон Лагутин

В ящике стола нахожу щётку с металлической гребёнкой. Счищаю остатки струпьев, вычищаю волоски. Тру так, что пыль стоит столбом и быстро лезет мне в нос. Мои руки всё знают. Сами тянутся в карман фартука и выуживают из него серый платок. Повязав платок на лицо, продолжаю наяривать шкурку. Когда вся грязь счищена, срезаю ножом оставшиеся волоски. Между складками хорошо бы тоже всё вычистить, но у меня нет подходящего инструмента под рукой. Вернее есть, но сегодня меня ломает заниматься этой хернёй. И так сойдёт! Расстелив на столе кусок кожи размером с ладонь, при помощи гвоздя и киянки делаю в нём отверстия.

Работа — не бей лежачего. Ничего сложного. Последствия от вдыхаемой пыли только предстоит испытать на своей шкуре, но когда это будет?

Готовый кусок кожи бросаю в деревянный ящик у двери, где ужа лежит дюжина таких же изделий.

Хватаю следующий кусок, подношу к нему щётку. И не успела стальная щетина коснуться больной кожи, как позади меня раздаётся женский голос. Противный, отдающий звоном постоянных претензий.

— Алеш, у нас бобина с красными нитками вот-вот закончится.

Она вываливает этот поток претензий мне на плечи, словно я должен начинать своё доброе утро с проверки этих бобин. Бля, а может и должен…

Кладу кусок кожи на стол, поворачиваюсь. Мне даже любопытно, что там за мадемуазель стоит в дверях.

Мде! Не фонтан… Типичная охуевшая баба за сорокет. Волосы спрятаны под белой косынкой. Бежевая юбка и рубашка обтягивают фигуру с такой силой, что мне сразу на ум приходит образ отвалившейся зимой ветки берёзы. Нет задницы и бёдер — носи брюки, или, на худой конец, джинсы. Холодные глаза так и готовы выпасть наружу из глубоких глазных яблок, затянутых посеревшей от недотраха кожей. Она вся холодная. Весь её вид может не просто остудить, а намертво заморозить. От таких краль нужно держаться подальше, и не подпускать к себе, даже если она взобралась на тебя голышом, когда ты уставший заснул у друзей.

Спустив платок до подбородка, я спрашиваю.

— И что я должен сделать?

Гладкое лицо чуть сморщилось. Тонкие губки дрогнули. Она явно слегка прифигела от моего вопроса, несмотря на то, что я был максимально вежлив.

Женщина отряхивает ладони о свой фартук, складывает руки на груди, шурша сложенными до локтей рукавами как пластиковыми пакетами. И быстро осаживает меня!

— Ты забыл про свои обязанности?

Меня раздирает желание хлопнуть дверью прямо у неё перед носом. Но перед этим сказать ей в лицо, чтобы она валила нахуй отсюда, и забыла о моём существование на ближайшие пару часов, пока я окончательно не оклемаюсь после бурной ночи. Но я не могу…

Заложенный в меня генетический код работяги заставляет меня оторвать жопу от рабочего… подчёркиваю — рабочего места… и просто сказать:

— Хорошо.

Одарив меня довольной улыбкой мерзкой стервы, она развернулась и ушла прочь. Скатертью дорожка! Выйдя в коридор, я уже знал, что путь мой лежит прямиком в подвал. Прямиком через двадцать ступеней. Прямиком в духоту, где в одной из комнат хранятся ебучие бобины с нитками.