Червь 2 - Антон Лагутин

Амбал вошёл в конюшню. Прикрыл ворота. Первое, что бросилось в глаза — его видок: голова наспех перебинтована тряпкой, вся шея и грудь измазаны кровью. Второе — была проведена работа над ошибками. Штанины заправлены в высокие ботинки, ремень туго обхватил брюхо. Теперь ни одно живое создание не залезет к нему в штаны. И в трусы!

Слоняра тяжело дышал, замещая вокруг себя воздух вязкой злостью. Заглянув ему в глаза, я увидел ярости больше, чем у обманутого мужа, заставшего свою возлюбленную с каким-то проходимцем. Мне даже не верится, что я мог причинить столько боли такому огромному мужику…

— Ну что, сука, — говорит амбал, вынимая огромный меч из ножен, — бежать некуда!

Звучит угрожающе. Очень! Даже лошади засуетились, разразившись громким ржанием.

Перспектива успеха туманна, как густой никотиновый дым. Но что поделать, живём один раз; я тоже достаю меч; так, на всякий случай.

Туша приближалась медленно, не торопясь. Широкая улыбка выдавала его фантазии. Но когда уголки губ дотянулись до ушей (точнее до одного уха), амбал содрогнулся. От боли. Повязка на голове сжалась, выдавив на щеку узенькую струйку крови. Сжав зубы, он что-то пробормотал. Я бы очень хотел разобрать его обращение к моей женственности, но к тому моменту моя голова уже наполнялась крысиными криками:

— Беги в конец конюшни! Быстро!

Бежать? Вы серьёзно? Смерив амбала взглядом, и осознав всю серьёзность его намерений, я понимаю, что это и не такая уж плохая идея!

Делаю шаг назад. Второй чуть быстрее. Ускоряюсь. Поравнявшись со следующим стойлом, крысы говорят мне, чтобы я открыл дверь в загон. И вообще, хорошо бы было, если бы я открыл все двери у всех загонов, незаметно. Мохнатки что-то задумали! Любопытно…

Незаметно, конечно же, нихуя не получилось! Я как нервный дёргался от одного стойла к другому, дёргая засовы на деревянных дверях, напоминающих букву «Х» в рамке.

Амбал ускорился. Когда он равняется с первым стойлом, находящаяся внутри лошадь вдруг встаёт на дыбы. Громкое ржание, напоминающее истошный крик, напугало даже меня! Кобыла сделала пару кругов вокруг себя, ударила копытами в стену, в перегородку с соседним стойлом, а потом со всего маху зарядила в дверь. Амбал явно не ожидал такого поворота. Да никто такого не ожидал! Словно на реактивной тяге дверь распахнулась, конкретно уебав здоровяку в грудь. Меч подлетел в воздух и приземлился возле облака пыли, появившегося после падения амбала на спину.

Это был отличный план! Шкала оптимизма полетела в космос, да и энтузиазм заиграл новыми красками. Я убрал меч и начал быстро отпирать оставшиеся ворота. Приблизившись к последнему стойлом, за которым стоял рыжий красавец с седой гривой, я услышал стоны амбала. Он встал. Глазами нашёл меч, и когда уже его пальцы готовы были скользнуть в рукоять меча в виде ладони, из злополучного стойла выскакивает кобыла. Громко заржав, она снова неистово кружится вокруг себя, словно отплясывает незамысловатый африканский танец богом забытого племени.

Да что с кобылой не так? Я бы так скакал, если бы мои яйца схватили и хорошенько… Ага… Теперь мне всё ясно. Присмотревшись, я увидел крысу. Вцепившись крохотными коготками в огромную, чёрную как ночь мошонку скакуна, она перебралась на хвост и спокойно спрыгнула на землю. Ясно. Понятно. Опять за старое⁈

— Укусила мерина за яйца? — уточнил я.

— Укусила…

Неужели моя жизнь так ничтожна, что для её спасения приходится кусать кого-то за яйца? Я обесценен! И еще хуже, что моя жизнь зависит от двух серых крыс, которые сделали меня своим должником. Ладно, долг платежом красен. Пора кончать это безумие!

Наслаждаясь криками амбала, погребённого под пятьсот килограммовой кобылой, я открываю ворота стойла. Вперившись в огромные чёрные глаза рыжей лошадки, я вхожу. Она спокойно меня впускает. Не дёргается. Не ржёт. Лишь чутка фыркает, когда я подхожу ближе.