Червь 2 - Антон Лагутин

— Хватайте девку!

— Кобылка, давай, — шепчу я на ушко своей спасительнице и прижимаюсь к её шее, как к шее матери, что несла меня через засыпанные снегом поля. — Побежали вперёд, в лес…

Я потянул гриву в сторону дороги, словно играю в плойку, и пытаюсь джойстиком увести Арутра Моргана с линии огня.

Глаза защипало от густого пота. Новая порция адреналина прыснула в мозг. Тяну сильнее… Сильнее… Давай! Уноси меня к ебеням!

Неожиданный эффект чуть не застал меня врасплох. Чуть не выкинул из седла!

Громко заржав, моя лошадка вскочила на дыбы. Повернулась в сторону дороги, и уже готова была рвануть, но не судьба. Дорогу нам преградили обезумившие от свободы кобылы. Они были повсюду. Кольцо сужалось. Один из мужчин решил схватить меня, рискнув войти в пульсирующую кучу коней. За что сразу же получил пиздюлей. Одна из лошадиных задних ног, с надутой бицухой как у «руки базуки» лягнула так, что мужчина быстро передумал ко мне приближаться. Тело пролетело пару метров и рухнуло на песок, скользнув к ногам суетливых друзей.

Я ощутил возбуждение, охватившее лошадей. Запах свободы сводил их сума, все хотели убежать прочь и жить спокойной жизнью на бескрайних полях, питаясь зелёной травой. Размножаясь.

Началась давка. Поднялся оглушающий вой, недовольное фырканье сменялось диким ржанием. В раскалившемся воздухе запахло безумием. Очередной храбрец протиснулся между лошадиным задом и грудью, и уверенно двинул в мою сторону, громко выкрикивая команды. И в отличие от его предшественника, у него получилось. Он приблизился. Даже схватил мою кобылку за хвост. Глупо. И на что он рассчитывал? Разве не видел, что случилось с его корешком?

Копыто камнем влетает в нос бедолаге и стирает довольную ухмылку. Словно уебали кувалдой. Я даже вижу, как его челюсть неестественно сдвигается к плечу и касается подбородком груди. Еще удар, и копыто бьёт ему в грудь. Обмякшее тело улетает в соседнюю лошадь, ударяется об обтянутые кожей огромные рёбра и падает на землю, прямиком под копыта.

— Принесите верёвки! — кричат в толпе. — Схватите девчонку!

Мужики подходили всё ближе и ближе. Размахивая руками и хватая кобыл за гривы, они медленно, но уверенно, брали ситуацию под контроль.

Я чудом удержался в седле. В нас врезались опьянённые свободой кобылы. Врезались своими задами, бились головами. Никто не хотел без боя лишаться свободы. Мы как гладиаторы, загнанные на арену. Как спартанцы, окружённые персами.

— Давай же! — умолял я про себя. — Беги! Беги прочь отсюда!

Облако пыли, в котором мы варились, лезло в глаза, в рот. Я пригнулся, прильнув к могучей шее кобылы. Сжался от страха, понимая, что это всё… конец…

Но вдруг…

Рывок…

— Схватите девчонку! — крикнули мне в спину. — Не дайте ей уйти!

Рывок…

Я оглянулся. Трое мужчин с матовыми телами из-за налипшего песка, смогли усмирить черного скакуна. Коня схватили за гриву, держали за хвост, накинули верёвку на шею.

Рывок…

Снова кто-то кричит, не жалея своей глотки:

— Схватите девчонку, сейчас уйдёт!

И я вроде уже был готов чуть расслабиться, осознавая их беспомощность, но воздух вспорол мужской голос, источавший невероятный поток уверенности. И вот услышав его, я приуныл.

— Не уйдёт! — кинули мне в спину.

Кто это?

Я снова обернулся.

Выбежав из конюшни, к усмирённому чёрному мерину на всех парах несся кудрявый.

— Она моя! Не уйдёт! — кричал он.

Половина руки и плечо кудрявого прятались под огромным седлом, напоминающим гигантский наплечник кожаных доспех. Во время бега оно чуть подпрыгивало, и готово было слететь, но седовласый мужчина, доказывающий мне, что возраст далеко не показатель силы, крепко прижимал его к своему телу.

Я труханул и попросил кобылку ускориться. Попросил дать гари, да такой, какой она еще никогда не давала и никого с такой скоростью не катала.