Бойся пламени - Оливия Дарлинг (2025)

Я впиваюсь ногтями в ладони и стою на негнущихся ногах. Та маленькая девочка выжила, чтобы стать той женщиной, которой я являюсь сегодня. Я больше, чем воспоминания и прошлое, которые терзают меня. Я больше не та девочка, которую они заперли. Я их погибель, предсказанная пророчеством. Я женщина, выкованная из прутьев, которые я расплавила в своем разуме и сварила в клинки.

Я следую за змеей, когда она скользит вперед и проходит мимо моей камеры, не оглядываясь назад. Тьма подружилась со мной так, как свет никогда не смог бы, и сейчас я действительно не более чем тень.

Я Элоин Атарах, и никто больше не посадит меня в клетку, ни мой разум, ни что-либо еще.

Я прохожу сквозь стены и двери, свободно шагая по своей тюрьме. Я едва помню замок, большинство образов в моем сознании были искажены страхом. С годами Гаррик приказал завязать мне глаза, когда я должна была появиться в тронном зале. Я игнорирую вспышки золота, пурпура и красного, которые составляют место, которое должно было быть моим домом. Но меня водили по замку в кандалах, а не в бантах и платьях.

Кристаллы и свечи свисают с потолка бального зала. Я инстинктивно ныряю за колонну, когда замечаю нескольких солдат, охраняющих лестницу, но я нетвердо стою на ногах, и амулет тянет меня вперед. Я задерживаю дыхание, когда поднимаюсь по ступенькам, не желая издавать ни единого звука. Я знаю, что они не могут меня видеть, но идти впереди нескольких вражеских солдат, это не совсем то, что можно было бы сделать с легкостью, невидимой или нет. Ступени расходятся наверху, и змея резко поворачивает влево. Амулет почти душит меня, когда он качается, побуждая мое тело следовать за ним.

Мы петляем и поворачиваем через охраняемые залы, и я бегу, чтобы быстрее добраться до места назначения, беспокоясь, что магия заканчивается. Меня тянут через железную дверь, и пульсация и рывки прекращаются. Я бросаю взгляд на амулет, боясь, что магия ушла, но он выскальзывает из моих пальцев, когда меня поглощает тень.

Морда толкает меня сзади, и слезы наворачиваются на глаза, прежде чем я успеваю обернуться. Красные глаза Венатрикс смотрят на меня с подозрением, а ее чешуя вспыхивает черным. Каждый дракон обладает способностью маскироваться, когда он напуган или ему нужно охотиться.

Она наклоняет голову в мою протянутую руку, но я понимаю, что она не видит меня, а только чувствует. Когда она напевает, слеза падает из моего глаза и падает на пол, и Калитея подбегает, чтобы понюхать ее. Она поворачивается к остальным трем драконам и рычит.

Сорин бежит вперед, прижимаясь лицом к лицу Венатрикс и занимая ее место в моей руке. Она кусает его, а он кусает в ответ. Они выглядят так, будто собираются воевать друг с другом, прежде чем я протягиваю руку, чтобы провести по их чешуе. Их зрачки расширяются, а клыки отступают.

Когда я поворачиваюсь, чтобы погладить Дельмиру, я натыкаюсь на тяжелую цепь. Моя кровь стынет и кипит одновременно, когда я провожу взглядом между драконами, отмечая ошейники на их шеях и кандалы на лодыжках. Я не поняла этого, когда впервые их увидела, слишком ошеломленная их присутствием.

Чистейшая ярость льется сквозь меня, как лава, и я жажду того дня, когда раскрашу мир кровью тех, кто несет за это ответственность. Как будто драконы чувствуют перемену в моем настроении, они начинают топать ногами и реветь так громко, что сотрясается комната.

Это песня войны.

Возможно, я могла бы отпустить свой гнев, если бы пытки были направлены только на меня, но я никогда не прощу Гаррика за то, что он навредил моим драконам и запер их. И я не прощу армию солдат, которая стоит между нами. Гаррик может носить корону, но драконий огонь может расплавить золото. Его титул и плоть будут стерты из этого мира, пока мы остаемся.