Кейден не ждет ответа, а оттаскивает мое тело от огня, поднимается по ступенькам и в нашу комнату. Все просто и очаровательно, без лишней суеты или изыска, и только одна кровать, от которой я заставляю себя отвести взгляд. Из ванной комнаты доносится звук плещущейся воды, когда слуга готовит ванну, которую, должно быть, заказал Кейден, и я шагаю к только что зажженному огню. Я начинаю расстегивать застежки и завязки на своих кожаных брюках и почти стону, когда давление на моих синяков ослабевает. Кейден делает то же самое, делая еще один шаг, и снимает свою нижнюю рубашку.

Боги, как, черт возьми, я буду спать рядом с ним, когда он так выглядит, и у нас нет сменной одежды. Я мысленно представляю, каково это, чувствовать его мускулистое тело, прижатое ко мне, когда я развязываю ботинки, но трепет в моем животе вскоре сменяется раздражением, когда служанка выходит из ванной и смотрит на Кейдена с сердечками в глазах. Я встаю на ноги и наклоняю свое тело перед ним, и он не скрывает улыбки, лаская мои бедра.

Она отрывает глаза и шаркает к двери, бормоча: «Я ухожу на ночь, и больше никого нет, чтобы нагреть еще воды. Кувшин на стойке наполнен для утреннего мытья».

— Ты первый, демон, — говорю я.

— Ни за что. Если придется, я брошу тебя в ванну, и я не буду нежен.

— Я не хочу, чтобы ты меня бросал. — У меня перехватывает дыхание, когда я замечаю, как он останавливается, развязывая шнурки на ботинках. — Я пойду, если ты войдёшь со мной.

Он смотрит на меня, и мне интересно, вспоминает ли он другие случаи, когда он вставал на колени ради меня.

— Ты уверена?

Я горю желанием его, несмотря на холод.

— Да.

ГЛАВА 43

Пар никогда не выглядел так хорошо, и я быстро погружаюсь в ванну, прежде чем двинуться вперед, чтобы Кейден скользнул позади меня. Вода поднимается до краев с его дополнительным присутствием, но смотреть назад мне страшно, поэтому я сосредотачиваюсь на том, чтобы вытащить шпильки и жемчужины, которые Саския вплела в мои волосы.

— Могу ли я предложить тебе свою помощь? — спрашивает он, заметив мои трудности.

Я вздыхаю.

— Саския была весьма скрупулезна.

Он начинает осторожно снимать жемчужины, проводя пальцами по моим прядям, чтобы распутать несколько узлов.

— Мне нравятся твои волосы. — Он звучит… смущенно. — Неважно, как ты их носишь.

Я перенимаю часть его робости.

— У тебя есть любимая прическа, которую я делала?

Он проводит пальцем по моему позвоночнику, заставляя меня дрожать.

— Когда ты заплетаешь верхнюю половину, вплетая в нее цветы и оставляя несколько локонов, чтобы они обрамляли твое лицо. Ты всегда прекрасна, но… — Он замолкает, тихо смеясь, и я могу представить, как его ямочки становятся глубже, когда он качает головой. — Могу я помыть твои волосы?

Я киваю, не доверяя своему голосу. Его пальцы начинают массировать мою кожу головы, прежде чем покрыть мои волосы легким, чистым душистым мылом. Он заботится, избавляя их от узлов, не дергая слишком сильно, и странно осознавать, что это те же самые руки, которые он открывал много раз для меня. Мои руки ослабевают, чем больше я расслабляюсь, наслаждаясь заботой, как никогда раньше. Но его пальцы останавливаются, а ноги напрягаются по обе стороны от меня. Не глядя вниз, я провожу рукой по своему туловищу, резко втягивая воздух, когда нажимаю на синяк.

Кейден обхватывает мое запястье мыльной рукой.

— Что случилось?

Тепло, которое я чувствовала с Сорином, покидает меня, и все, что мне остается, это стыд. Кейден запрокидывает мою голову назад и нежно ополаскивает мои волосы, пока я нахожу слова.

— Драконы не были счастливы, когда увидели меня. Они считали меня иллюзией и пытались доказать, что я настоящая, но… — Я прочищаю сдавленное горло и тереблю свой кулон. — Могу я теперь помыть твои волосы?

— Тебе не обязательно, — отвечает он. — Но ты можешь, если хочешь.