Бойся пламени - Оливия Дарлинг (2025)

Я никогда не умоляла за себя, когда он бил меня, я умоляла за своих драконов. Я умоляла освободить их. Я бы терпела побои до самой смерти, если бы это означало, что им не придется страдать, и я бы пожертвовала собой, чтобы спасти их. Даже когда меня избивали до такой степени, что я не могла двигаться, я все еще могла чувствовать своих драконов. Эта связь держала меня привязанной к этому миру, когда смерть казалась гораздо более заманчивой, чем жизнь.

— Ты научил меня, что отчаяние, это величайшее средство. — Я обхожу его и адресую свое следующее утверждение Кейдену и Райдеру. — Знаете ли вы, что у стражников и солдат Имирата на рубашках вышит ряд цифр?

Робик бьется о цепи, разбрызгивая еще больше крови, но не может уклониться от ножа, который я подношу к ткани. Я стараюсь, чтобы он был максимально чистым, пока заправляю его в лиф.

— Это помогает опознать их тела, если они погибнут на поле или на задании, и с их семьями свяжутся.

— Оставь мою семью в покое, — задыхается он.

— Позволь мне преподать тебе урок, Робик. Не учи кого-то способам пыток и не жди, что он забудет источник своей боли.

— Я расскажу тебе все о твоих драконах. Я знаю, как выковать ключ, чтобы открыть комнату!

— Как и я.

— Оставь мою семью в покое. Умоляю тебя.

— Я заставила многих мужчин умолять, твоя игра не на должном уровне. — Я цокаю языком. — Мы знаем все, что нам нужно. У тебя здесь нет рычагов давления. Ты бессилен.

— ПОЖАЛУЙСТА, ПРИНЦЕССА!

Я смеюсь над его жалкими попытками.

— Ты заботишься о своей семье, и все же ты не стеснялся проводить время в борделе. Я собираюсь сжечь плащ морали, за которым ты прячешься. Возможно, я начну с того, что расскажу им, как ты иногда раздевал меня догола. — Стыд клокочет у меня в горле, но смотреть, как он страдает под тяжестью собственных поступков, того стоит. Я снова делаю шаг вперед, чтобы срезать с него одежду, желая, чтобы он почувствовал себя таким же униженным и ничтожным, как я.

Приказы Гаррика не помешали ему угрожать мне методами, которые он хотел использовать, и не помешали ему провести по мне руками. Именно поэтому я делаю шаг вперед и кастрирую его. Отомстив за себя и всех остальных, кого он мог коснуться без согласия. Он рыдает и кричит, истекает кровью и взывает к богам. Но его молитвы бесполезны, потому что единственные присутствующие боги, это я и мои клинки.

Я видела, как он унижался и заставляла его истекать кровью, но теперь я хочу смотреть, как он истекает кровью. Мои боевые навыки, это меткость, скрытность и интриги. Я не наношу самые сильные удары, но Кейден может заставить его вытерпеть те же побои, что я нанес ему руками.

— Твоя очередь, демон.

Кейден взрывается волной насилия и ярости. Дикие рыки срываются с его губ, кровь брызжет ему в лицо и покрывает руки. Он наносит удар за ударом, сжимая в кулаках волосы Робика, чтобы вернуть его на линию огня.

— Пожалуйста, — невнятно говорит Робик. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

— Я заставлю тебя пожалеть о смерти задолго до того, как Элоин тебя прикончит, — рычит Кейден. Робик падает в лужу крови, когда Кейден отпускает цепи с крюков на полу. Мы наблюдаем, как Робик, спотыкаясь, поднимается на ноги, покачиваясь, когда он, наконец, добирается туда, и небрежно хромает ко мне.

Кейден сжимает его руку на шее, прежде чем он делает три шага. Робик вцепляется когтями в крепкую хватку, пачкая Кейдена еще больше в крови.

— Ты можешь умереть со знанием того, что независимо от того, что ты сделал с Элоин, она победила.

Кейден отпускает Робика и снова швыряет его в кровь. Он смотрит на меня, переворачиваясь и задыхаясь.