Невеста сумеречной Тени - Мари Дюкам (2024)

— Как вы очаровательны, Лияра. Мне бы хоть толику вашей уверенности, — грустно говорит Катарина, утирая набежавшую слезинку. — С того момента, как Стефан узнал о беременности, он больше не появлялся в моей спальне. Его фаворитки меняются одна за другой, я даже перестала запоминать их имена. Он без вопросов позволил Эмилю назначить вашу свадьбу аккурат на время моих родов, а все мои просьбы разбиваются о глухую стену его непонимания. Мой вам совет: ещё раз подумайте, готовы ли вы терпеть подобное обращение с собой.

Опешив, я замедляю шаг. Вот тебе и откровения. Я никак не ожидала, что сама императрица начнёт изливать мне душу, а потому молчу, мрачно представляя картинки беременной себя, а Эмиля — спящим с другими женщинами. Неприятное чувство колет в груди, и я стараюсь выбросить глупые образы прочь. Какая беременность, если наш будущий брак — фикция! Но внутри зреет тихая решимость: не хочу становиться такой же пришибленной, как Катарина. Похоже, её болезненный вид связан не только с беременностью.

— Не думайте, пожалуйста, что я вас отговариваю. — Катарина встревоженно заглядывает мне в глаза. Прекрасные белокурые локоны рассыпаны по плечам, делая её похожей на богиню. — Эмиль, пожалуй, и впрямь влюблён, раз отослал герцогиню Келлер из столицы. Он всегда был таким: скрытный, холодный, но бесконечно преданный выбранному пути, будь это долг перед братом, окружающие его соратники или любовь.

На последнем слове императрица краснеет, словно девочка. Обернувшись, она находит взглядом князя, следующего за нами в десятке шагов позади, и с трудом сдерживает вздох. В её глазах мелькает горечь. Отвернувшись, Катарина берёт себя в руки. Глухим голосом она продолжает:

— Если у вас получилось завоевать его сердце, то он будет с вами до конца. Я лишь хотела предупредить, чтобы вы принимали решение с холодным разумом. Вы простите мне эту навязчивость, Лияра?

— Конечно, госпожа, — склоняюсь в поклоне, не зная куда себя деть от неловкого разговора.

— Я так хочу, чтобы вы стали моей подругой, — тихо говорит Катарина, сжимая мою руку. — В этом дворце я чувствую себя всеми покинутой.

Мы останавливаемся у самого выхода. Императрица смотрит с такой надеждой, что у меня разрывается сердце. Бедная, страдающая и от невнимания мужа, и от состояния своего тела женщина вызывает острое желание утешить, ободрить.

— Почту за честь, госпожа, — отвечаю я. — Кажется, во дворцах многим бывает одиноко.

* * *

Поднимаюсь наверх в угрюмой задумчивости, игнорируя вопросы маменьки и испытывающий взгляд Алисы. Пожалуй, я впервые в жизни задумалась, что на самом деле приходится испытывать женщинам императорских и королевских семей. Если я, будучи баронессой, ещё могу топнуть ножкой, заявляя, что замужество меня не интересует, то у них выбора нет вовсе. Их продают, как ценные банковские бумаги, как племенных животных на разведение, ожидая получить инвестиции в виде продолжения рода, не заботясь о том, что на самом деле они чувствуют и чего хотят.

Смотрю на поднимающуюся впереди Катарину, и сердце сжимается от нежелания приближаться к её положению. Слава богам, корона императрицы мне не светит: беря меня в жёны, Эмиль теряет место в очереди на престол Сиории, а значит мне не придётся ложиться с ним в постель и рожать каждый год, чтобы подарить стране наследника, да ещё, желательно, не одного. В тот раз я испытывала лёгкое разочарование из-за невозможности допрыгнуть до самой верхней ступени титулованной лестницы, сейчас же чувствую облегчение.

Ещё вчера вечером я желала перенести день свадьбы ради изменения своего будущего, теперь же мне хочется сделать этой хрупкой женщине подарок в виде внимания всей страны, прикованного только к ней и её сыну. Решаю поговорить с Эмилем как можно скорее.