Катарина приглашает всех нас на чай в свои покои: она так истосковалась по общению, что чуть ли не умоляюще смотрит на Софью. Вдова сначала упрямится, но потом милостиво разрешает незапланированные посиделки.

— Только недолго, дорогая. Ваше здоровье нужно беречь.

Я чуть приотстаю у входа в гостиную императрицы, делая вид, что поправляю перчатки. Нужно перехватить Эмиля до того, как он сбежит с дамского сборища, вон уже прощается с маменькой и обнимает вдову.

Он поворачивается к двери, путь к которой я ненавязчиво загораживаю юбкой, и сразу чует подвох.

— Нам нужно поговорить, ваше высочество, — негромко и очень отчётливо произношу я.

Чувствую, как все взгляды устремляются на нас. Эмиль с подозрением прищуривается, чуть приподнимая брови.

— По возвращению во дворец я буду полностью в вашем распоряжении, миледи. — В его голосе сквозят предупреждающие нотки. Он шагает вправо, чтобы обойти меня, но я преграждаю ему выход.

— Нам нужно поговорить сейчас, — настаиваю на своём.

Если бы он мог испепелить меня взглядом, то я бы уже полыхала подожжённой спичкой.

— Это неуместно, леди Лияра, — еле слышно говорит он, делая ещё одну попытку покинуть комнату.

— Что может быть неуместного в простом разговоре жениха и невесты? — не сдаюсь я.

Присутствующие дамы поражённо молчат. Эх, вот теперь-то мне точно не избежать распекания от маменьки. Вижу, как её ноздри гневно раздуваются, и только присутствие в комнаты вдовы и Катарины удерживают её на месте, не давая оттащить меня в сторону. Что ж, я готова выслушать поток нравоучений, когда добьюсь своего.

— Вы можете поговорить на веранде, — раздаётся нежный голосок Катарины. — Думаю, высокие окна и стеклянная дверь лучше всего помогут соблюсти так волнующие всех приличия? — Она, невинно хлопая ресницами, смотрит на Софью, лицо которой перекосилось от столь вопиющего нарушения этикета. — Луиза, проводи, пожалуйста, великого князя и баронессу на воздух.

— Благодарю, ваше величество, вы очень добры, — сладко улыбаясь, я протягиваю Эмилю руку, не оставляя ему ни малейшего шанса на побег.

В молчании мы пересекаем комнату. Когда послушная Луиза закрывает за нами прозрачные двери, князь мгновенно отнимает ладонь, отходя к балюстраде.

— Что за спешность, Лия? — раздражённо спрашивает он, сжимая край мраморных перил. — Передумала на счёт тиары?

— Мы должны перенести свадьбу, — решительно отвечаю я, не обращая внимания на подначку.

— Опять ты за своё! — Эмиль не поворачивается ко мне, но вся его напряжённая поза говорит о крайнем недовольстве. — Никаких откладываний и переносов, Лия. Ты выйдешь за меня замуж через три недели.

— Предлагаю осень. — Тоже подойдя к краю веранды, облокачиваюсь на парапет. — Свадебное торжество в разгар золотого листопада — моя давняя мечта.

— Ты меня не слышишь? Я сказал нет.

— И кто из нас опять принялся за своё? — с усмешкой спрашиваю я, наблюдая, как он стискивает каменную плиту. — Я говорю: давай обсудим, а ты только и умеешь, что отказывать. Крепких отношений так не построить, князь.

— Нам не нужны крепкие отношения, — отрывисто говорит Эмиль. — Ты должна быть со мной ради нашей общей безопасности. Всё. Не строй иллюзий, что я и впрямь влюблюсь в тебя без памяти, единожды увидев в ночной рубашке.

Если бы он отвесил мне пощёчину, я бы не так остолбенела, как от этих обидных слов. Гнев с привкусом горечи вспыхивает внутри. Неужели он думает, что вчера я намеренно пришла его соблазнять?

— Я слишком плохо мнения о тебе, чтобы верить в подобные небылицы, — говорю сквозь зубы, с трудом сдерживая ярость. — Но ты меня выслушаешь, если не хочешь выставить себя на посмешище перед собственной матерью.

— Посмешищем сегодня выглядишь только ты. Леди так себя не ведут, Лия, особенно, когда хотят построить крепкие отношения. — Последние слова он произносит с такой издёвкой, что у меня по коже идут мурашки.