— У меня четвертая стадия рака груди. Я прошла несколько курсов химиотерапии и облучения, но рак распространился по всему телу. Врачи дают мне всего несколько месяцев жизни. Мы с Бертом хотим сделать эти последние несколько месяцев незабываемыми. Я отказываюсь лежать в постели и дуться, когда могу быть счастлива до тех пор, пока больше не смогу этого делать.

Мои глаза сами собой наполняются слезами, когда я кладу руку на руку Люси, лежащую на барной стойке.

— Мне так жаль это слышать, — говорю я дрожащим голосом.

— Милая, не плачь обо мне. Я прожила хорошую жизнь. Вырастила своих детей прекрасными взрослыми людьми и провожу время со своими великолепными внуками. Все это часть Божьего плана для меня, и я принимаю его.

Я смахиваю слезы, которые начинают катиться по моему лицу.

— Что ж, для меня большая честь, что мне выпал шанс познакомиться с вами, — говорю я ей.

— И для меня, моя дорогая, — отвечает Люси с улыбкой и похлопывает меня по колену. — А теперь давайте не будем зацикливаться на моей кончине. Я здесь, чтобы попробовать вкусное вино и завести новых друзей.

— За это, — говорит Берт и поднимает свой бокал.

Мы все дружно поднимаем бокалы и делаем по глотку.

Нолан

— Эй, ты в порядке? — тихо спрашивает Харли, когда мы поднимаемся на лифте в нашу комнату. — Ты был ужасно тихий с тех пор, как мы покинули винодельню.

У меня голова идет кругом. Выслушав историю Люси, я вспоминаю о матери и своих первоначальных планах изучить болезнь и помочь найти лекарство. Мне кажется, что я предал ее, не борясь за жизни других женщин и мужчин, заболевших этой ужасной болезнью.

— Думаю, мне нужно бросить работу, — бормочу я, глядя на свое отражение в дверях лифта. Я уже даже не узнаю себя. Я так сильно изменился с тех пор, как встретил Харли. В лучшую сторону. Работа на отца превратила меня в человека, который мне не нравился, в того, кем я никогда не собирался быть. Но потом в мою жизнь вошла эта сумасшедшая, не берущая пленных женщина и заставила понять, что действительно важно в этом мире.

Харли переплетает свои пальцы с моими.

— Хорошо.

Я опускаю взгляд на нее и вижу, что она уже смотрит на меня, на ее великолепном лице играет понимающая улыбка.

— Хорошо? И это все, что ты собираешься сказать? — сухо спрашиваю я.

— Ты должен делать все, что считаешь нужным, чтобы быть счастливым с самим собой, — говорит она.

Я качаю головой, восхищаясь ею.

— Ты действительно нечто иное, Харли Джеймсон.

Она подмигивает мне.

— Да, я знаю.

Я смеюсь, затем наклоняюсь и благодарно целую ее. Зная, что она поддерживает мое решение, мне будет намного легче. Справиться с отцом? Ну, это уже совсем другая проблема.

— Если я уйду, то не смогу позволить себе дом. — Я вздыхаю. Мне бы очень не хотелось отказываться от него, но, видимо, придется.

— Есть способ сохранить его. — Харли ухмыляется.

Я поднимаю бровь.

— Да? И как же?

Она пожимает плечами.

— Я могла бы переехать к тебе. Обоих наших зарплат вместе будет более чем достаточно, чтобы оплачивать счета.

Медленная ухмылка расползается по моему лицу.

— Ты хочешь переехать ко мне?

— Учитывая, что я влюблена в тебя? Да, я бы хотела переехать к тебе. — Она хихикает.

— А как же твой дом? — спрашиваю я.

— Я продам его. Деньги пойдут на ремонт, — отвечает она, как будто в этом нет ничего страшного.

— Детка, ты уверена? — я хмурюсь.

Она закатывает глаза.

— Нолан, если бы я не была уверена, то не стала бы предлагать это.

— Боже, я люблю тебя, — вздыхаю я, прижимаю ее к стене лифта и впиваюсь в ее рот.

Харли запутывает руки в моих волосах и отдает столько же, сколько получает. Мы так поглощены друг другом, что даже не замечаем, что лифт останавливается и двери открываются.