Пожар моего сердца - Соня Менделеева

Он был крупнее, выше и более властный, чем она ожидала. По сравнению с ее ростом в сто пятьдесят семь сантиметров он возвышался над ней. Лучи солнечного света проникали сквозь окна и освещали его лицо, как будто Мать Природа была его личным инженером по освещению. В его глазах цвета молочного шоколада были золотистые искорки, которые в реальной жизни казались еще более гипнотическими. Его густые светло-каштановые волосы были коротко подстрижены, но она могла сказать, что они были волнистыми, и у нее зачесались пальцы от желания дотронуться до них. Еще были татуировки, которые покрывали его предплечья и бицепсы, придавая ему еще более сексуальный вид, граничащий с откровенно опасным.

Самым безумным было то, что наиболее впечатляющей чертой в нем была не его внешность, хотя от его вида с нее легко могли слететь трусики. Это было нечто большее. Дело было в том, как он держался, направляясь к ней медленными, целеустремленными шагами. Он имел абсолютно властный вид. Крошечные волоски у нее на затылке встали дыбом. Все ее тело вибрировало от влечения, похоти и желания.

Она изо всех сил старалась не обращать на это внимания. Она была здесь ради Данила. Несмотря ни на что, она не могла позволить гормонам затуманить ее рассудок. Анна услышала голос Алисы у себя в голове:

— Ты хотела знак? Вот твой знак!

И, святые макароны с сыром, он был настоящим знамением.

Глава 5. Приятно познакомиться!

Черт. Сердце Глеба колотилось все сильнее с каждым шагом по направлению к женщине, которая, как он надеялся, была блогером, пришедшим на встречу с ним. Незнакомое чувство начало нарастать у него в животе, а ладони покалывало. Только когда он остановился перед этим потрясающим, захватывающим дух созданием, он понял, что это было.

Нервы.

Он нервничал.

Когда он начал проходить химиотерапию, люди спрашивали, нервничал ли он из-за лечения. Нет.

После того как он уложил бандита с пистолетом, его спросили, был ли он напуган или нервничал. Ответ был тот же — нет.

Перед боем с Нуньесом его бесчисленное количество раз спрашивали, нервничает ли он, и ответ всегда был — нет.

Он столкнулся со всем этим лицом к лицу и оцепенел. Он закрылся. Воздвиг барьер вокруг своих эмоций.

Он сделал это не нарочно, это просто случилось.

Но с каждым сделанным шагом он чувствовал, что возвращается к жизни. Он ощутил, как рушатся эти барьеры.

Его ноги перестали двигаться, когда он оказался перед ней. Кристально чистые радужки цвета морской волны, обведенные темно-синим ободком, смотрели на него снизу вверх, и он уловил связь, которая была настолько сильной, что казалась осязаемой. Как будто это было что-то, чего он мог коснуться.

Он слышал, как люди говорили о том, что при виде того самого человека весь остальной мир исчезает, но думал, что они просто преувеличивают. Что они повторяли что-то, что услышали в фильмах или прочитали в книгах. Но это было реально. Это было то самое ощущение, которое он сейчас испытывал.

На подсознательном уровне он знал, что на земле есть другие люди, другие существа, но в тот момент единственное, что для него существовало, — это они двое.

— Привет. Я — Глеб.

Напряжение в его голосе заставляло слова звучать, как наждачная бумага.

— Я знаю.

Ее подбородок опустился в легком кивке, а ее и без того большие голубые глаза стали еще больше.

— Ты Рена? — спросил он.

— Я… эм…

Ее идеальные брови нахмурились, отчего между ними образовалась очаровательная складочка.

— Обычно меня зовут Анна.

— Анна. — Глеб повторил ее имя с таким почтением, словно встретился с матерью Терезой.

Она снова кивнула, и на этот раз ее губы приоткрылись, когда она медленно выдохнула. Это было очень незначительное движение, но он почувствовал, как сила этого действия пронеслась сквозь него. Волна ощущений затопила его от простого движения ее дыхания.