Танцующий в темноте - Т. Мартин

Основные правила просты, на самом деле: только блондинки — чтобы не допустить подобного дерьма — только женщины, которым нравится то, что мы можем предложить, они приходят к нам, и стандартный контракт на год — это оптимальный вариант. Обычно это столько времени, сколько они могут выдержать, прежде чем захотят уйти, и это позволяет им не ожидать от нас каких-либо дальнейших обязательств. Что касается контрактов, то в них не указано ничего конкретного, кроме их секретарских обязанностей, но наши сотрудники с самого начала знают, во что ввязываются. Если в контракте это не было ясно, то в Темной комнате это наверняка становится понятно. Они подписываются охотно и со всеми необходимыми секретарскими документами. Им выплачивается справедливая компенсация, и они могут уволиться в любое время. Мы не скрываем и не уничтожаем записи сотрудников.

Если на то нет причины.

— Прими тот великолепный беспорядок, которым ты являешься.

— Элизабет Гилберт

— Правда. Я не голодна.

В животе у Эмми урчит, когда она смотрит через дверной проем на обеденный стол, в зал доносится аромат яичницы с беконом.

Схватив телефон, я открываю тему сообщений с Обри.

— Твой желудок не согласен.

Мои пальцы бегут по клавиатуре, но когда Эмми по-прежнему не двигается, я перевожу взгляд на нее. Я не планировал совершать убийство у нее на глазах; однако я также точно не придумал, как оставить ее вне дел. Независимо от мотивов Райфа, Мерфи наконец-то придет, и я собираюсь покончить с ним.

— Следующие двадцать четыре часа будут… полны событий. Если ты сейчас не поешь, ты можешь упустить свой шанс. И свой аппетит.

Она хмурится, но снова смотрит на стол, на этот раз ее ноги медленно приближаются к нему.

— Хорошо.

Пока она идет к столу, я остаюсь в холле и заканчиваю текст для Обри.

Я: Загляни в агентство, в которое пошла работать сестра Эмми. Я хочу знать, кто они и как они смогли связаться с ней, пока она была здесь. Кроме того, подтверди, что она действительно приехала и когда.

Обри: Да, хозяин.

Убирая телефон в карман, я поднимаю взгляд и вижу Гриффа, идущего в мою сторону.

Он останавливается прямо передо мной.

— Впереди великий день.

Я сжимаю зубы, когда он переводит взгляд на Эмми.

— Я думал, мы говорили о новом правиле, брат. Ты не можешь смотреть на нее.

Его глаза вспыхивают, и он не отвечает, но отводит от нее взгляд.

— Вы, ребята, должны гордиться, — бормочу я, делая шаг к нему, пока мы не оказываемся почти нос к носу. — Действуешь за моей спиной дважды за два дня.

Губы Гриффа кривятся.

— Кому-то нужно было двигаться вперед, будь то ты или Райф, и ты это знаешь. Просто так случилось, что Райф — тот, у кого все идет своим чередом. Кто я такой, чтобы отказывать ему?

— Тактично.

Он прищуривает взгляд.

— Я пришел к тебе не для того, чтобы разглагольствовать.

— Так, нахуй, выкладывай уже.

— Этим утром произошли некоторые изменения. Одно из твоих убийств произойдет раньше, чем ожидалось.

Рычание вырывается из моего горла, и я хватаю Гриффа за воротник, прижимая его обратно к стене.

— Ты не имеешь права вмешиваться в мои планы. Есть причина, по которой я их тормозил.

— Да?

Он сбрасывает с себя мою руку и отталкивается от стены.

— Вы, ребята, может быть, и спасли мне жизнь, но когда вы начинаете относиться к цыпочке лучше, чем к своим братьям, вам нужно пересмотреть свои гребаные приоритеты.

Мы с минуту смотрим друг на друга, он выглядит таким же раздраженным, как и я, и впервые за долгое время я вспоминаю.

Тот день, когда я встретил Гриффа.

(Четырнадцать лет)

Кулаки ударяют по столу, тело подростка напрягается в ремнях, когда он борется. Катерина медленно обходит его кругом, проводя ногтем по его телу.