Время Листопада - Елизавета Бранник

В первый раз, она получила нагоняй, когда они с Владушкой расшалились. Злата разогналась и врезалась в Игоря Владимировича у дверей его кабинета (у нее опять заныло плечо). Он как раз выходил, и его по инерции внесло в комнату. Игорь Владимирович чуть не упал. Удержался. И Злату удержал. Злата со страху вцепилась Листопаду в рубашку и чуть не оторвала ему верхние пуговицы. Поставив ее на ноги, Игорь Владимирович попросил в дальнейшем находить места для игр в других частях дома. Злата попыталась объяснить, что здесь им играть намного интереснее и… образовательнее, обучательнее (от смущения он начала плести какую-то чушь): в коридоре есть глобус, они играют в пиратов под лестницей, учат английские слова по фигуркам зверей в серванте в синей гостиной…

— Хорошо, хорошо, — немного нетерпеливо сказал Листопад, отворачиваясь. — Только поменьше шума, будьте любезны.

Выходя, Злата оглянулась и смутилась окончательно — Игорь Владимирович стоял у окна, застегивая рубашку, плечи его подрагивали. Он что, смеется над ней?! Злата расстроилась: ей так хотелось выглядеть взрослой! Она ведь хороший репетитор для Владушки! Она старается изо всех сил! Но Игорь Владимирович с его статусом всегда будет свысока смотреть на таких, как она — бедных и неопытных дурочек. Она даже всплакнула почему-то перед сном в своей комнате.

Второй раз нагоняй оказался более серьезным, неприятным, но опять в случившемся была вина Златы. Владушка расшумелся, не желая пить лекарства, заспорил, побежал от нее к отцу, заскочил в кабинет с возмущенным воплем:

— Пап, скажи ей! Мне же не надо больше пить эти таблетки! Скажи Злате!

Злата тоже вошла следом за мальчиком. Листопад как раз разговаривал со Станиславом Аркадьевичем. Помощник быстро кивнул Злате, она тоже с ним поздоровалась, не показывая, что знакома с телохранителем хозяина. Игорь Владимирович взял из рук девушки блистер с таблетками, поднял на нее раздраженный взгляд:

— Разве вас не предупредили, что срок приема этого препарата для Влада уже закончен?

— Нет, — растерявшись, ответила она.

— Вы сами не могли проверить? В блистере использовано четырнадцать таблеток. Это две недели. В журнале медсестры черным по белому написано — две недели. И почеркнуто.

Игорь Владимирович не повышал тон, но Злате показалось, что он пригвоздил ее к земле своими словами.

— Я по… поняла. Я забыла.

— Вы помешали серьезному разговору.

— Простите.

— Идите.

Владушка немного подулся, подразнился, но потом, видя, что няня расстроена, начал ее утешать:

— Злат, ну не переживай. Папа всегда такой. Он порядок любит.

— Я, наверное, глупая, у меня таки вещи в голове не держатся!

— Ты не глупая! Ты умная! Очень умная! Мой папа с тобой и не разговаривал бы, если бы ты была глупой!

— Ну спасибо! Утешил! Он как раз со мной не особо и общается.

Злате в ту ночь не спалось. Она заставляла себя заснуть, но только ворочалась. Измаявшись, она оделась и пошла на кухню — налить себе молока. Она проходила мимо арки в комнате с камином, когда заметила какое-то движение в глубине. Игорь Владимирович стоял у портрета покойной жены. Злата застыла, завороженная печальной картиной: Листопад прижимался лбом к картине и что-то бормотал. Потом он поднял лицо и провел ладонью по лицу нарисованной девушки. Злата чуть не всхлипнула — в этом жесте было столько нежности… и боли.

Она вернулась в свою комнату и сидела, глядя в стену. Игорь Владимирович постучался к ней около полуночи, она вздрогнула и вышла из задумчивости.

— Я видел свет. Не разбудил?

Злата замерла на пороге, с испуганно колотящимся сердечком. Ее уволят?

Листопад стоял, серьезно на нее глядя:

— Пришел извиниться. Я не сдержался, а должен был. Просто… я получил не очень хорошие известия… неважно. Вы действительно не врач и не обязаны контролировать такие вещи. Мы слишком многое на вас взвалили. Обещаю, что к концу октября найду няню.