Время Листопада - Елизавета Бранник

— Не вопрос, — благодушно согласился Станислав Аркадьевич. — Надеюсь, вы в скором времени решите свою проблему. Николай — очень хороший… специалист.

***

Макс стукнул в дверь и зашел. Отец сидел за столом, весь надутый, как индюк, с кислой физиономией. Ирина стояла у окна. Она бросила на Макса короткий взгляд, он ей кивнул, вроде как нехотя.

— Максим, нормально поздоровайся, — буркнул отец.

— Добрый день, Ирина… — закатив глаза к потолку, начал Макс.

— … Александровна, — подсказала она.

— Мне сколько раз повторять, чтобы ты был с Ирой поласковее, — привычно забубнил отец.

Макс поднял одну бровь. Ирина насмешливо провела языком по губам за спиной отца. Тот не унимался:

— Опять за столом пререкались.

За столом Ирина своей гибкой ступней гладила Макса между ног. Ему пришлось сказать что-то дерзкое, чтобы не выдать себя, иначе она не остановилась бы: их обоих заводила эта опасная игра под носом у дурака. Подружка отца вообще забавляла Макса, но он ни на минуту, ни на одну проклятую секунду не забывал о Злате.

— Между прочим, — нудел отец, — ты ей руки должен целовать. Ты по гроб жизни ей обязан. Ирина меня уговорила, иначе хрен бы ты у меня что получил… Она мне рассказала про благотворительность в университете, — неохотно пояснил отец. — Я, честно говоря, всегда думал, ты только на девок деньги тратишь.

Ирина показала глазами: подыграй.

— Ну… — протянул Макс, — благотворительность — это же наше, семейное.

Его чуть не разобрало на смех. Какая, к факу, благотворительность! Что Ирина наплела отцу?

— Признаю, — сказал Юрий Николаевич, — что ты меняешься. Если и крутишь какие-то свои дела, то тихо. Понял суть: сейчас в карьеру вложишься, доброе имя себе заработаешь — всю жизнь бонусы собирать будешь. И с учебой нормально, я с деканом разговаривал… Но все же Ирочка меня долго уговаривала…. На, держи!

Он швырнул через стол документы. Макс недоверчиво просмотрел несколько бумаг и не смог сдержать удивленного возгласа. Отец выполнил уговор. Ирина смотрела на Макса с торжеством, она отвернулась к окну, но плечи ее подрагивали.

— Я бы и сам, может, порвал бы между нами отношения… и порву, — Юрий Николаевич стукнул кулаком по столу, — если опять что-нибудь учудишь! Но ты мой ребенок, плоть и кровь! И я… рассчитываю, что впредь… впредь… общение отец-сын ты наладишь! А «спасибо»?

Макс сверкнул глазами:

— За что? За то, что выполнил свое обещание?

— Нет, ну ты посмотри на щенка! — взревел отец.

— Дорогой, — мягко сказала Ирина, обнимая его сзади за плечи и прижимаясь щекой к дряблому виску, — не волнуйся так. У тебя же давление. Позволь мне поговорить с мальчиком. Ты же знаешь, такой возраст.

— Я в таком возрасте, — язвительно процедил отец, — уже семью кормил.

Ага, лениво подумал Макс, со своей братвой по рынкам фарцовщиков крышевал, сам же рассказывал.

— Ладно, — сказал Юрий Николаевич, — будет тебе хамить, скажи мне.

— Непременно, — Ирина чмокнула его в щеку.

Она вышла за Максом, прихватив с собой листок бумаги с полки. Протянула Максу:

— Вот. То, что ты просил. Зачем тебе?

— Влип в одну историю, — уклончиво сказал Макс. — Не бойся, дальше двух человек это не пойдет, а они вряд ли станут глубоко копать, мне это так, отбрехаться. Настоящая?

— Самая что ни на есть. Только дата старая довольно.

— Не проблема, главное, за этот год, — рассеянно сказал Макс, вчитываясь в написанный малоразборчивым медицинским почерком диагноз. — Ого! А имя-то какое! — подумал про себя: — «Ей подходит. Но ее имя лучше». Спасибо за акции, — сказал он, поднимая на Ирину глаза. — Можешь теперь стать моей мачехой, я согласен. Но, бл…ь, благотворительность? В универе?

— У меня есть кое-какие связи и там. Так что ты теперь спонсор нескольких студенческих проектов. На филфаке и лингвистическом. Отнесись к этому серьезно. Тебе нехилые деньги перепали, расщедрись.