– «Эйрбас-380», – заносчиво ответил Норман.

Только тогда профессор понял, что за посторонние шумы мешали их разговору. Это были характерные звуки, присущие любому международному аэропорту – в мобильнике слышался гул голосов и стандартный гонг, предшествующий объявлению на нескольких языках.

Петра специализировалась на разработке строительных проектов крупных торговых центров по всему миру. Поэтому не было ничего необычного в том, что она летала в командировки со своим личным секретарем. Странным, однако, было другое. Зачем Петра доверила ему свой мобильник?

Ответ напрашивался только один: видимо, она прочитала его имя, высветившееся на дисплее телефона, и передала его своему дружку. Херцфельда так и распирало высказать этому наглецу все, что он о нем думает, но профессор подавил в себе приступ гнева и произнес:

– Послушайте, это очень важно. Мне нужно срочно с ней поговорить. – Тут Херцфельд прикусил себе язык, так как чуть было не произнес слова о том, что речь идет о жизни и смерти Ханны.

А это могло создать опасность для его дочери!

«Никому ни слова, папа! Иначе я умру!» – запомнилось ему ее предупреждение.

– Я с удовольствием соединил бы вас с Петрой, но «Квонтас» не делает исключений даже для пассажиров первого класса, – откашлявшись, заявил Норман.

– «Квонтас»? – удивился Херцфельд, который еще раньше по необычному сигналу вызова мог догадаться, что звонок международный. – Она в Австралии?

– В Новой Зеландии, хотя я не понимаю, вам-то какое дело?

Трудно передать словами, с каким удовольствием Херцфельд обматерил бы этого идиота. Его так и распирало это сделать, но тогда этот засранец закончил бы разговор намного быстрее.

– Послушайте, – заявил Норман. – Было приятно поболтать с вами. Но мне пора на регистрацию, а персонал аэропорта просит мой мобильный телефон.

– Моя дочь с вами? – вынужден был Херцфельд задать Норману вопрос, который он хотел адресовать лично своей жене.

Его не оставляла слабая надежда на то, что сообщение, прослушанное им по автоответчику, является розыгрышем. Ведь в век цифровой технологии составить текст с подлинным звучанием голоса человека путем компоновки вырезок из старых записей было не так уж и трудно. Поэтому он старался исключить любые сомнения, пусть даже самые ничтожные, в том, что Ханну действительно похитили. Только тогда Херцфельд смог бы полностью сконцентрироваться на ее освобождении.

– Ханна? – В голосе Нормана послышалось неподдельное удивление. – Ее с нами нет. Если вы забыли, профессор, то мне придется вам напомнить, что она должна ходить в школу.

«Но дома я застать ее никак не могу!» – подумал про себя Херцфельд.

Профессор понимал, что дальнейший разговор становится все более бессмысленным, но тем не менее спросил:

– Вы знаете номер мобильника Ханны?

– Знаю. Однако после всего того, что мне довелось услышать, не думаю, что его стоит вам сообщать. А теперь прошу меня извинить.

С этими словами наглец отключился, и профессор в ярости сжал в руке свой мобильник. Его так и подмывало швырнуть телефон о стену, а еще лучше запустить им в стеклянную витрину с выставленными в ней историческими экспонатами, подаренными на его сорокалетие руководством факультета, где он преподавал. Возможно, он поддался бы этому сильному искушению, если бы вдруг в его руке не начал вибрировать мобильник.

Херцфельд тупо уставился на дисплей, постоял некоторое время и только потом, нажав на кнопку приема вызова, ответил. И хотя номер неизвестного абонента не определился, профессор догадывался, кто именно ему звонил. Он предполагал, что с ним свяжется человек с измененным голосом, используя кодированную связь через зарегистрированный за границей интернет-маршрутизатор.

Ханна говорила, что дальнейшая информация поступит от человека по имени Эрик.

Глава 11

Гельголанд