Мертвая вода - Оливье Норек (2021)

Она завалила Адриэля на диван, оседлала его и стиснула его голову в ладонях:

— Смотри на меня. Смотри на меня хорошенько. Вот что я теперь такое.

Как животное, она ластилась искалеченным лицом к его лицу, такому гладкому. Она бесстыдно поцеловала его жадно открытым ртом. Потом все так же бесстыдно разделась, одновременно стянув с него брюки, и почти заставила его войти в нее. Адриэль растерялся, не мог ни на что решиться, ему было не по себе.

— Я ненавижу тебя, Адриэль, — прошептала она, и слова коснулись его кожи.

Она схватила его ладони и приложила к своим рубцам. В приливе энергии он высвободился из ее хватки, стиснул руками ее груди словно для того, чтобы взять ситуацию под контроль, и все же Но грубым движением опять вернула его ладони на свои рубцы.

— Ты больше не сможешь сделать мне больно. Ты больше никогда ничего от меня не получишь.

Несколькими энергичными движениями бедер она достигла оргазма и покинула Адриэля, который не успел кончить.

— Я теперь больше не даю. Я беру.

Она не занималась с ним любовью. Она его отымела. Нет, не отымела, она его унизила. Прежде чем отправиться в спальню, оставив Адриэля на диване, она собрала в ком свою одежду.

— Подъем завтра в пять тридцать. Я отвезу тебя на вокзал. И если еще раз увижу тебя здесь, пристрелю.

Под душем, когда Ноэми до боли растирала себя жесткой мочалкой, ее невидимые слезы смешались с горячей водой. Потом как-то сама по себе на губах появилась неуловимая, почти незаметная улыбка.

В гостиной Адриэль по-прежнему не двинулся с места ни на сантиметр.

40

3:3 °Cельскохозяйственное предприятие Пьера Валанта

Разделить под конец жизни свое стойло с теленком, от которого с рождения отказалась мать, согласилась старая кобыла. Тепло лежащего на соломе животного вполне заменяло материнскую любовь, так что теленок прекратил наконец по ночам выплакивать свою боль и непонимание. Вокруг спокойно спали глубоким сном лошади и коровы, а два густошерстых и страдающих бессонницей барана пользовались отсутствием чужого внимания, чтобы потереться боками.

Металлический звук.

Кобыла встрепенулась. Остальные тоже насторожили уши, когда, распавшись надвое, замок сарая упал на землю.

Мягко ступая и неся в вытянутой руке две полные канистры, вошел какой-то человек и одну за другой отвинтил крышки. Когда он стал опорожнять их на соломенные подстилки и деревянные дощатые стены, в помещении распространился запах бензина, от испарений которого картинка странно исказилась.

Оказавшись опять снаружи, чужак пропитал бензином сухую сосновую шишку и подпалил от зажигалки. Этот самодельный снаряд он бросил в сарай. Подпрыгивая, шишка закатилась в глубину, при каждом контакте с полом провоцируя возгорание. Вскоре отдельные участки огня соединились в могучее пламя.

Температура быстро повысилась, и дым плотным белым облаком, которое росло на глазах, растекся по потолку, опасно опускаясь к полу и приближаясь к перепуганным животным.

Встревоженная кобыла поднялась на своих старых ногах и разбудила теленка, ткнув его мордой. Напуганные разгоревшимся огнем лошади из соседних стойл лягали двери своих узилищ. Свободные от пут бараны со всех ног бросились к выходу, но их шерсть в одно мгновение загорелась, они рванули назад и, заживо поджариваясь, метались, пока не рухнули замертво. Запах паленой шерсти и горестное блеяние растревожили остальных животных. Они застучали копытами, во тьме раздались крики.