Когда Шастен появилась на крыльце комиссариата, собравшиеся мгновенно смолкли. Ноэми абсолютно точно знала, о чем сейчас мысленно молится каждый из них: только бы это не оказался никто из наших, или: лишь бы это был кто-то другой.

Обе семьи восстановили свою жизнь на развалинах драмы, а какое решение они могли бы принять, если бы у них был выбор? Естественно, они предпочли поверить в то, что детей похитил Фортен. Только этим они и дышали. С трудом, подыхая или задыхаясь, но все же дышали. Теперь же новые вопросы в буквальном смысле всплывали на поверхность, и на них не было никакого ответа.

— Я капитан Шастен, руководитель следственной бригады, — сильным и уверенным голосом обратилась она к собравшимся. — В целях нормального хода расследования я попрошу вас разойтись и возвратиться по домам. Всех, кроме мсье Дорена.

Вердикт, точно пуля в полете, чуть не задел одну семью и поразил другую в самое сердце. Кастеран едва успел поймать потерявшую сознание жену, в то время как Дорен мгновение стоически держался, пока не разразился слезами, когда младший сын Брюно упал в его объятия.

Ноэми обернулась и обнаружила своих спрятавшихся в дверях смельчаков.

— Валант, ты мне проведешь краткий допрос Сержа Дорена. Под протокол сообщишь ему об обнаружении тела и отпустишь с самой общей информацией, пообещав, что мы будем держать его в курсе дела. Члены семьи и родственники только мешают, их следует успокоить, постаравшись сказать как можно меньше.

— Ладно, Ноэми.

Услышав свое имя целиком, Шастен поморщилась. Ей вспомнилось, как, уходя из госпиталя, она оторвала от дорожной сумки наклейку со своими данными, и теперь имя «Ноэми» сократилось.

— Капитан. Или Шастен. Или Но. Не Ноэми, пожалуйста.

* * *

В телефонном разговоре с прокурором Родеза Шастен сообщила о возможных последствиях дела, которое в любом случае становилось очень важным для комиссариата.

— Вы знаете, капитан, почему нет группы полиции, которая занималась бы только нераскрытыми делами?

Поскольку Шастен молчала, прокурор ответил на свой вопрос сам:

— Просто-напросто потому, что доля раскрытия таких дел почти равна нулю и подобные расследования растягиваются на неопределенное время. Висяк «остывает»[30] по понятной причине. Если дело не раскрыто, значит другие уже обломали на нем зубы. Снова взяться за него — если только не мнить себя самым крутым полицейским в мире — все равно что искать черную кошку в темной комнате. Вы мало что там обнаружите. Достаточно сказать, что все службы, которым я предложил заняться этим делом, сослались на самые веские причины, чтобы не браться за него.

— Вы могли бы заставить, отдать приказ.

— Чтобы они схалтурили и все провалили? Я не уверен в эффективности расследования. Вам придется снова выслушать все семьи, затронутые трагедией, погрузиться в их воспоминания. Думаю, что следствие пойдет успешнее, если его будут вести знакомые полицейские, которые знают всю историю.

Ноэми поплотнее устроилась в кресле. Она была уверена, что ее идея заставит прокурора подскочить до потолка.

— Вы понимаете, здесь все уже свыклись с мыслью о том, что трое детей похищены неким Фортеном. Значит, они должны быть далеко от Авалона. Обнаружение тела одной из жертв в водах озера наводит на мысль, что двое других тоже тут.

— Вы меня беспокоите, капитан.

— Почему? У вас есть другие идеи, кроме осушения озера?

— Вы шутите? — Ее предложение шокировало прокурора, он уже предвидел, как массмедиа станут смаковать подробности невероятного расследования.

— Не станем же мы нырять с маской и трубкой.

Ухватившись за идею, прокурор тотчас нашел решение на замену: