Чистая правда - Дэвид Болдаччи (1998)

– Ваша честь, чтобы не тратить зря время суда, я хочу сделать предложение офису прокурора штата касательно его ходатайства. Если они согласятся отступить и внести одну тысячу долларов на счет общественной защиты, я отзову свой ответ и не стану требовать санкций и мы сможем разойтись по домам.

Пол Уильямс вскочил со своего места так стремительно, что у него свалились очки, которые со стуком упали на стол.

– Это неслыханно, ваша честь!

Судья Уолтерс окинул взглядом заполненный людьми зал заседаний суда, молча посмотрел на толстую папку с документами и устало махнул рукой обоим.

– Подойдите.

Встав перед судьей, Фиске сказал:

– Ваша честь, я всего лишь пытаюсь оказать им услугу.

– Наш офис не нуждается в услугах мистера Фиске, – с отвращением заявил Уильямс.

– Да ладно тебе, Поли, – всего тысяча баксов, и ты сможешь выпить кружку пива, прежде чем отправишься к своему боссу, чтобы объяснить, что все испортил. Я даже готов тебя угостить.

– Вы не получите от нас ни гроша даже за тысячу лет, – презрительно бросил обвинитель.

– Ну, мистер Уильямс, ваше предложение несколько необычно, – вмешался судья Уолтерс.

В судах по уголовным делам Ричмонда ходатайства заслушивались до или во время заседания. И к ним никогда не прилагались подробные и длинные комментарии. Печальная правда состояла в том, что большинство уголовных законов было сформулировано четко и ясно. И только в необычных делах, когда судья, выслушав устные аргументы адвоката и прокурора, сомневался касательно решения, которое следовало принять, он просил письменное резюме. Поэтому судья Уолтерс был несколько озадачен тем, что офис прокурора, не дожидаясь официального запроса, предоставил суду пояснение своей позиции.

– Я знаю, ваша честь, – сказал Уильямс. – Однако, как я уже говорил, ситуация очень необычная.

– Необычная? – не выдержал Фиске. – Скорее, дурацкая, Поли.

– Мистер Фиске, я уже предупреждал вас касательно вашего нетрадиционного поведения в зале суда и без колебаний посчитаю его неуважением, если и в дальнейшем вы будете вести себя в том же духе, – перебил его судья Уолтерс. – Продолжите ваше выступление.

Уильямс вернулся на свое место, и Фиске подошел к кафедре.

– Ваша честь, несмотря на то, что «срочное» заявление офиса общественного прокурора отправлено факсом в мой офис посреди ночи и у меня было недостаточно времени, чтобы подготовить надлежащий ответ, полагаю, если вы посмотрите на вторые параграфы на страницах четыре, шесть и девять присланного нам меморандума, вы согласитесь, что изложенные там факты, особенно в свете криминального прошлого ответчика, заявления арестовавших его офицеров полиции, а также показания двух свидетелей, оказавшихся на месте преступления, которое якобы совершил мой клиент, не стыкуются с имеющимися в данном деле фактами. Более того, прецедент, о котором сообщает офис прокурора на странице десять, совсем недавно отвергнут решением Верховного суда Вирджинии. Я вложил данные материалы в свой ответ и подчеркнул несоответствия для вашего удобства.

Пока судья Уолтерс изучал лежавшие перед ним бумаги, Фиске наклонился к Уильямсу и сказал:

– Видишь, что бывает, когда пишешь такое дерьмо посреди ночи? – И он положил свой ответ перед Уильямсом. – Поскольку у меня было всего пять минут, чтобы прочитать ваше ходатайство, я подумал, что могу оказать вам ответную любезность. Можете почитать вместе с судьей.

Уолтерс закончил просматривать документ и наградил Уильямса таким взглядом, что от него даже у самого спокойного зрителя в зале по спине пробежали мурашки.

– Надеюсь, у вас есть на это адекватный ответ, мистер Уильямс, хотя лично я даже представить не могу, каким он может быть.

Прокурор поднялся со своего стула, а когда открыл рот, чтобы ответить, обнаружил, что голос вместе с высокомерием куда-то подевались.