Збиг: Стратегия и политика Збигнева Бжезинского - Чарльз Гати (2013)

1. Экономическая реформа. Если Советский Союз намерен преодолеть «застой», то есть экономический упадок эпохи Брежнева, то следует ли ему отойти от централизованной плановой экономики? Каким образом может произойти переход к системе самостоятельных предприятий, реагирующих на спрос и цены? Как советское правительство собирается реагировать на возможные экономические потрясения, связанные с таким переходом?

2. Социальные приоритеты. Следует ли сократить инвестиции в тяжёлую промышленность и оборону, чтобы повысить не слишком благоприятный уровень жизни советских граждан? Следует ли сократить и подвергнуть публичной критике привилегии «номенклатуры» – высокопоставленных государственных и партийных чиновников?

3. Политическая демократизация. Можно ли провести экономические и социальные реформы без желания прислушиваться к требованиям общества и без поощрения политической инициативы снизу? Если нет, то должна ли советская система включить в себя возможность идеологического плюрализма и политического выбора?

4. Роль партии. Должны ли идеологические споры и плюрализм привести к демократизации коммунистической партии или даже к отмене её политической монополии? Должна ли на смену системы, при которой все государственные дела контролирует «партия-авангард», прийти многопартийная система?

5. Идеология, религия и культура. Если гласность позволила заявить о себе другим идеологическим системам и представлениям помимо марксизма-ленинизма, то следует ли коммунистической партии ослабить идеологический контроль над системой общественных ценностей и позволить больше свободы в сферах религии и культуры?

6. История (сталинизм). Поскольку советская система представляет собой наследие сталинского периода, то следует ли провести моральную переоценку этого периода? Следует ли преступления Сталина приписать одному ему, или также Ленину и марксизму-ленинизму в целом? И какова легитимность политической системы, допускающей такие преступления и такое насилие?

7. Внутренние национальные проблемы. По мере распространения гласности в нерусских областях Советского Союза фасад национального единства начал рушиться. Нерусские народности начали задаваться вопросом – следует ли им возродить свою национальную идентичность и свою национальную историю и следует ли им бросить вызов руководящей политической роли русского этноса? Дело дошло даже до обсуждения возможного политического самоопределения.

8. Война в Афганистане. По мере роста потерь и расходов политические комментаторы задавались вопросом о смысле этого вторжения. Было ли оно бессмысленным? Можно ли утверждать, что бремя войны распределилось равномерно по всему обществу, если оно не коснулось детей политической элиты?

9. Внешняя и оборонная политика. Должен ли Советский Союз отказаться от доктрины мирного сосуществования (согласно которой временное примирение с капиталистическими странами – это всего лишь «передышка» на пути к мировой революции), особенно в свете риска ядерной войны и растущей взаимозависимости? Если да, то что это будет значить для широкомасштабных инвестиций в советский военно-промышленный комплекс?

10. Советский блок и мировое коммунистическое движение. Должна ли Коммунистическая партия Советского Союза отказаться от руководящей роли по отношению к своим братским партиям в других странах? Если да, то что это будет означать для Доктрины Брежнева?

Конец октября 1989 года был, конечно, знаменательным временем для посещения Советского Союза. Историческое значение обозначенных в «Большом провале» тем для дискуссий заключалось в том, что эти фундаментальные вопросы обсуждались не зарубежными критиками Советского Союза, а членами политической элиты. Задачей Бжезинского и остальных членов американской делегации было определить, куда же могут завести все эти дискуссии.