Алмаз раджи, Собрание сочинений - Стивенсон Роберт Льюис (2014)

– Так они не твои, значит? – ухмыльнулся Рэберн. – И ты ни с кем не желаешь их делить? Жаль, очень жаль, потому что теперь мне придется отвести тебя в полицию. Подумай хорошенько: в полицию, а не куда-нибудь еще! Представь, как будут горевать твои родители, подумай о тюрьме, о страшном суде, наконец!

– Я не могу ничего поделать, – проговорил Гарри, – но вины на мне нет. Ведь вы не желаете отправиться со мной на Итон-плейс.

– Нет, – ответил садовник, – не хочу, это совершенно верно. Я намерен разделить с тобой эти игрушки.

Произнеся это, он внезапно схватил Гарри за руку и со страшной силой сжал его запястье.

Юноша не смог удержаться от крика, его даже бросило в пот. Боль и ужас заставили его окончательно опомниться, и все это дело вдруг представилось ему в совершенно ином свете. Он понял, что ему ничего не остается, кроме как принять предложение мошенника, в надежде позже, при более благоприятных обстоятельствах, когда сам он окажется вне всяких подозрений, разыскать этот дом и силой отобрать у негодяя ценности.

– Хорошо, я согласен, – проговорил он.

– Ну, так-то лучше, – с усмешкой проговорил садовник. – Я знал, что ты сообразишь, где твоя выгода. Эту картонку, – сказал он, – я спалю вместе с другим хламом – ее слишком легко опознать. А ты забирай свою долю и прячь ее поживее в карман.

Гарри повиновался, а Рэберн, пристально наблюдая за ним, время от времени алчно выхватывал то один, то другой камень из его кучки. Когда бриллианты были спрятаны, оба направились к выходу. Рэберн осторожно отворил дверь и выглянул на улицу, где не было ни души. Тогда он вдруг схватил Гарри за шиворот и, наклонив его голову так, что молодой человек ничего, кроме мостовой, не мог видеть, повел его рядом с собой сначала по одной улице, а потом и по второй. Гарри насчитал три поворота, прежде чем негодяй отпустил его, гаркнув:

– Ну а теперь – убирайся! – и с такой силой толкнул юношу, что тот распростерся на брусчатке.

Когда Гарри смог подняться, потрясенный, с разбитым в кровь носом, мистер Рэберн бесследно исчез. Злость, отчаяние и боль затопили душу юноши. Он залился слезами и так, рыдая, стоял посреди улицы, не в силах ничего поделать с собой.

Лишь немного успокоившись, он принялся осматривать местность и запоминать названия улиц, по которым тащил его садовник. Он находился в малолюдной части Западного Лондона, застроенной виллами и небольшими особняками, окруженными садами. В каком-то окне неподалеку он заметил движение занавесок; там были люди, ставшие, скорее всего свидетелями его злоключений. И почти тотчас из этого дома к нему выбежала служанка со стаканом воды. В то же время какой-то грязный оборванец, слонявшийся неподалеку, также начал подбираться к нему.

– Бедняга, – воскликнула горничная, – как жестоко с вами обошлись! И колени-то у вас разбиты, и платье изорвано! Знаете ли вы имя этого негодяя?

– Еще бы не знать! – вскричал Гарри, несколько освежившись от холодной воды. – И я доберусь до него, несмотря на его угрозы. Он дорого заплатит за сегодняшний день, уверяю вас!

– Вам бы стоило войти к нам в дом, помыться и почиститься, – продолжала девушка. – Хозяйка не станет возражать, не беспокойтесь. Вот ваша шляпа, сэр! О господи, поглядите, да вы же засыпали бриллиантами всю мостовую!

Это было действительно так; добрая половина того, что досталось при дележе с Рэберном, вывалилась у него из кармана при падении и лежала, сверкая, на мостовой. Какая удача, что горничная заметила его потерю!