Катаясь по песку арены, бойцы подняли в воздух громадное облако пыли, сквозь которое зрителям с трудом было видно их борьбу. Когда же шум боя утих и облако начало постепенно рассеиваться, глазам многочисленных дроу на трибунах предстал с трудом поднимающийся на ноги Эрен и бездыханно лежащий у его ног хаосопоклонник, из горла которого торчал один из его собственных кинжалов. Темнокожая толпа взорвалась шквалом восторженных криков, восхваляющих устроенное для них представление и нового гладиатора, вышедшего из этого боя победителем. Эрену же, у которого эта толпа кровожадных подземных жителей не вызывала ничего, кроме презрения и ненависти, было не до торжества, ведь вряд ли эта победа сулила ему свободу.

Даже если бы у него и был шанс убежать отсюда прочь, с полученной несколько минут назад раной далеко ему было не уйти. Жгучая боль в правом бедре вспыхнула с новой силой, и парень, опустив глаза, увидел растущее красное пятно на своей штанине. А после, сделав единственный неуверенный шаг, ощутил очередную вспышку боли под левой лопаткой. Уже знакомое чувство онемения принялось стремительно охватывать его тело, когда яд с наконечника крохотной стрелы попал в кровь Эрена. Ноги его подкосились, а сознание начало быстро покидать его, ввергая разум в бездну забытья.

* * *

Тьма крохотной камеры медленно рассеивалась перед открывшимися глазами Эрена, с неохотой отступая под натиском слабого фиолетового сияния кристаллов, в то время как тело и разум полуэльфа столь же медленно приходили в себя после вызванного ядом оцепенения. Да, он снова оказался в своей клетке, на этот раз совсем один.

За подобными острым изогнутым лезвиям прутьями решетки не было ни кошмарного гарида, стремящегося вторгнуться в его мысли, ни кого бы то ни было еще, и парень был несказанно рад тому, что его впервые за долгое время наконец оставили в покое. Его нога была обработана и перевязана, от боли в недавно полученных ранах не осталось и следа. А в самом углу камеры он заметил небольшой стоящий на полу поднос. Судя по всему, взявшие его в рабство твари наконец вспомнили, что и жителям не только их затемнённой помойки для выживания необходима пища. Живот полудроу громко заурчал в ответ его мыслям, и Эрен, усевшись на пол в углу камеры и опустив поднос на колени, принялся рассматривать его содержимое.

Выглядела эта еда не слишком аппетитно и представляла собой смесь мелко порезанных люминесцентных грибов и какого-то мягкого, почти напоминающего желе мяса, среди которого местами виднелись крохотные лапки и кусочки хитиновых панцирей его прежних владельцев. Не скрывая отвращения, полуэльф поморщился, но через несколько секунд все же поддался голоду и решился попробовать этот деликатес. На вкус эта смесь оказалась не на много приятнее, чем на вид. Но выбирать не приходилось, и Эрен принялся быстро поглощать принесенную ему пищу, стараясь проглатывать эту гадость как можно скорее, чтобы не чувствовать отвратного вкуса приправленных грибами жуков.

Внезапный оглушительный удар по прутьям решетки за его спиной заставил Эрена отшатнуться прочь и выронить поднос из рук. Быстро вскочив на ноги, парень обернулся и увидел жуткую зеленокожую морду с громадными клыками, злобно скалящуюся на него из соседней камеры. Но самым жутким было то, что это лицо было ему знакомо…

— Ты… мерзкая хвостатая букашка. — прохрипел урук, прижимаясь огромным подбородком к стоящей на его пути решетке, — Я тебя на кусочки разорву!

Это был Гарм, бывший телохранитель мелкого ублюдка Краста. Громадный урук, подобный здоровенной зеленокожей горе, кровожадным взглядом буравил парня сверху вниз, ростом превышая того в полтора раза.

— Гарм! А я то думал, ты погиб там, в Луск… — попытался найти слова Эрен, но оглушительный рев громилы прервал его на полуслове, заставив отшатнуться от разделявшей их решетки еще на шаг.