Но, как бы он ни старался, дотянуться до своей добычи с земли он уже никак не мог, лишь продолжая превращать кору дерева в щепки. Эрен же, взобравшись еще немного выше, облегченно выдохнул, почувствовав себя в хоть и временной, но все же безопасности. Однако чувство это длилось не долго. Глубоко вонзив свои громадные когти в ствол дерева, зверь принялся медленно карабкаться вверх, навстречу не на шутку перепугавшемуся полуэдьфу. Но и на этом сюрпризы не закончились. Уже в который раз за сегодня удача изменила вору, и ветка, на которую он забрался второпях, хрустнула под его ногами. И в следующее мгновение тифлинг летел с дерева прямо навстречу яростно рвущемуся к нему хищнику.

Времени на раздумья не было.

Казалось бы, вот она, верная и неизбежная смерть. Но Эрен был из тех, кто даже в такой ситуации не готов был примириться с гибелью. В мгновение ока клинок оказался в его руке и, прежде, чем он сам успел это осознать, глубоко вонзился в загривок зверя. Хлынула густая темная кровь, рев зверя стал просто оглушительным, и Эрена, повисшего на спине оборотня, с силой замотало из стороны в сторону. Мгновение спустя зверь уже вновь стоял на земле всеми четырьмя могучими лапами, и теперь изо всех сил старался стряхнуть со спины того, кого еще недавно считал лишь беспомощной жертвой. Сжав пальцы на рукоятке прочно засевшего в шее зверя клинка так, что они побелели от напряжения, другой рукой он выхватил из-за спины второй клинок, вонзив его в тело зверя следом. А затем еще раз, и еще, нанося удары вслепую, в то время как перед глазами с бешеной скоростью проносились стволы деревьев, комья вырываемого из земли мха и клочки длинной черной шерсти. Вскоре рев оборотня стих, постепенно превратившись в хриплый скулеж, а очередной отчаянный рывок закончился тем, что зверь рухнул на брюхо, распластав в стороны дергающиеся из последних сил когтистые лапы. Лишь через несколько долгих секунд Эрен выдернул покрытые кровью клинки из бездыханной туши зверя под ним и, скатившись с нее на землю, медленно поднялся на ноги.

Тяжело дыша, он окинул взглядом тело монстра, которого только что сразил. С такими тварями ему сражаться еще не приходилось, и он все еще с трудом мог поверить, что одолел оборотня в одиночку. Но потом, представив лицо Джорека, когда расскажет ему об этом, приободрился и, вытерев клинки о густую шерсть мертвого хищника, уже приготовился убрать их за спину, как вдруг услышал протяжный вой, доносящийся откуда-то из глубины леса. Ему в ответ раздался такой же, с другой стороны, но уже ближе, а затем его подхватили еще несколько, еще ближе, словно жуткий хор, заставляющий бежать мурашки по коже.

Стоя возле тела сраженного зверя, полуэльф наблюдал, как навстречу ему из мрака леса выходят его сородичи. Двое, трое, пятеро, вот уже не меньше десятка… Хищно сверкая во тьме глазами и злобно скалясь, звери окружали его, заставляя пятиться к дереву. Крепко сжав в руках свои изогнутые клинки, Эрен чувствовал, как последние капли надежды испаряются из его громко стучащего в груди сердца. Но внешне он этого никак не показывал, и вот звери вдруг остановились. Кто-то из них замер на месте, оскалившись с еще большей яростью, кто-то даже принялся пятиться назад. Могли ли они испугаться его, видя, что он в одиночку одолел одного из них, при том далеко не самого мелкого? Звучало глупо, но никакого другого объяснения в голову полукровки тогда просто не пришло.

Но когда хищники принялись разбегаться прочь, злобно рыча и испуганно таращась куда-то наверх, он отбросил эту несуразную мысль прочь и медленно, с большой неохотой поднял взгляд к закрывшему небо потолку из ветвей и листьев. А вместо переплетающихся над ним ветвей он увидел собственное отражение. Вернее, целых восемь отражений самого себя в восьми больших черных глазах, принадлежащих громадному мохнатому пауку, что расположился на дереве прямо над ним и словно изучал незваного гостя, вторгнувшегося в этот колдовской лес.