Мужичара бодро спрыгивает с подножки, за ним вылезает сменщик.

— Сам Витя меня встречает! Ну, здравствуй, сын! — мужичара, то есть папахен радостно сгребает меня в объятия.

— А ты быстро обернулся, кх-х-х, — пыхчу, пытаясь противостоять медвежьей хватке. — Всего за десять дней.

— Есть ещё порох под гульфиком! — ржёт довольный папахен.

Чего ему не ржать? На двоих с напарником больше полумиллиона огребли. За полмесяца, если с выходными считать. Десять дней — это ведь две полные рабочие недели.

— Давно я так далеко не ездил. Где сгружаем?

Направление показывает Таша, и папахен аккуратно выруливает кормой своей чудовищной фуры к входу складского ангара. В Хабаровск он газовое оборудование повёз из Екатеринбурга, обратно стиральные машины уже в наш город доставил. И ещё кое-что.

После разгрузочных работ и отбытия папахена стоим в ангаре перед двумя коробами. Один распахиваем, внутрь обеими руками, светя горящими глазами не хуже фонариков, влезает Паша. Цена содержимого этих коробок как бы ни больше всего остального груза.

— Навскидку, с десяток самолётов на крыло поставим, — вытаскивая одну хрень за другой, радуется Дерябин.

— Ладно. Таш, распорядись припрятать получше…

Время 20:00, квартира Колчиных.

Вероника Пална сияет и порхает вокруг папахена. Не знаю, чему больше рада — приезду любимого мужа или толстой пачке денег, что он заработал в дальней поездке. Надеюсь, что хотя бы вровень. Милена копошится у него на руках. Даже на глаз видно, как папахен оттаивает и расслабляется после долгого пути через всю страну в оба конца. Но, наверное, мы с Юной больше так делать не будем. Она обещала авиаперевозками доставку комплектующих к «Боингам» организовать. Почему нет, груз малогабаритный. Вот я уже и контрабандой занимаюсь. Наши законы, впрочем, не нарушаю, Юна тоже в рамках, но таиться приходится. Пиндосы узнают о нарушении режима санкций — нахлобучат ей по первое число.

Мы в гостиной, Света помогает Веронике накрывать на стол. Решаю подразнить Милену:

— Хватит обниматься, это мой папа!

— Неть, мой!

Предлагаю ей обнять старшего брата, показывает язык. Но затем всё-таки перебазируется ко мне на руки.

— Милена, скажи «рыба»!

— Закуська, — выворачивается хитрая девочка.

Как раз приносят рыбную закуску, которую папахен привёз из Хабаровска.

— Что характерно, в магазинах цены чуть ли не выше, чем у нас, — рассказывает папахен, рекламируя копчёного хариуса, как раз на рынке купленного.

— Там зарплаты в три-четыре раза больше, — на мои слова вздыхает сокрушённо закончившая хлопотать мачеха.

Папахен с огромным удовольствием откупоривает наливку.

— Ты опять не будешь? — смотрит на меня с привычным разочарованием. — Так мечтал выпить с тобой, когда вырастешь.

— Выпьем, — даю долгожданное обещание, — когда на Луне высадимся. Но немножко.

— Доживу ли?

Какая новость! Папахен выдаёт сарказм, надо же! Не иначе моё благотворное влияние.

— Даже бабушка Серафима доживёт. Что там не дожить, лет пять-шесть всего.

Света дозволяет налить себе на толщину пальца. Наливка от Басимы по отзывам крепка и коварна. Лучше не рисковать.

— Вить, ты надолго приехал? — Света спрашивает с ноткой безнадёжности.

— Свет, какое-то время нигде надолго не буду. Пока окончательно на Байконуре не осядем.

Мы, кстати, уж сейчас можем жить отдельно в «Андромеде». Апартаменты для нас есть, зарезервирована четырёхкомнатная квартира. Но Света туда не рвётся. Наверное, привязанность к родителям не истончилась до нужной кондиции.

— Да, чуть не забыл, пап, — пришлось вставать, потом возвращаться. Большие суммы в карманах не ношу.

— Это твоя премия от меня, — махнув перед папахеном довольно толстой пачкой, тут же отдаю мачехе. — Двести тысяч.