Космопорт - Сергей Чернов (1999)

Президент хмыкает. Надеюсь, одобрительно.

— И вот скажите, Владимир Владимирович, мне зачем все эти приключения? На Байконуре придётся устраивать увлекательные склоки с казахами вместо того, чтобы делом заниматься.

— А что тебе нужно для эффективной работы? — Задумываюсь. Отказ не хочет принимать, что подтверждает мягко, но непреклонно: — Понимаешь, там наши люди живут. И даже не это главная проблема. Сам ведь знаешь, что Байконур — это символ, истоки всей нашей космонавтики. Гагарин впервые именно оттуда полетел. Нельзя Байконур просто так на свалку истории выбрасывать.

— Тогда надо казахов оттуда выбросить. Или поставить на место, — перехожу к плану «Б».

Если нельзя отказать прямо, надо выставить невыполнимые условия, а затем руками развести: «Ах, мы бы со всей душой, но сами видите…».

— Дуумвират — самая неэффективная форма управления. Без всяких оговорок, как про демократию. На Байконуре сейчас именно, по-русски говоря, двоевластие. От этого надо избавиться и сделать так, чтобы казахская администрация с нами согласовывала все свои действия, а не мы у них разрешения спрашивали. Мне вот нравится, как американцы ставят дело. Если они арендуют Гуантанамо у кубинцев, то хрен их оттуда сковырнёшь. И ни одного кубинца они туда не пускают. И как зарядили арендную плату в двенадцать тысяч долларов (правда, серебром) сто лет назад, так и платят эту жалкую подачку.

— И как это сделать?

На этот вопрос не отвечаю, даже плечами не пожимаю. Вижу, что не мне он задаётся, а самому себе. И мне не нравится, что президент с места не сдвигается. Не хочет, чтобы Россия уходила оттуда. Да разве я против? Только давайте без меня, а?

— Хорошо, Витя, мы подумаем, как дальше быть, — президент не спешит рубить сплеча. — Но ты тоже подумай. Может, и не так всё плохо, как ты считаешь.

Конечно, не так, всё намного хуже — но вслух, понятное дело, ничего такого. Только прощаюсь. Кидаю взгляд на время в углу экрана. Я, наивный, рассчитывал поспеть хотя бы к концу лекции. Однако вдобавок к лекции чуть весь обеденный перерыв не ухлопал. Тяжёл оказался разговор с вождём.

29 сентября, суббота, время 13:30.

МГУ, ВШУИ, кабинет Колчина.

— Надо срочно переделывать «Ассемблер»! — с порога заявляет Таша и хлопает перед моим носом папкой.

— О как! — принимаюсь развязывать тесёмки.

Удивительно, до чего живучи некоторые архаичные технологии. Давно придуманы всякие-разные зажимы, файлы, но привычные даже нашим бабушкам папки из толстой ворсистой бумаги до сих пор в работе.

— Это следующий технологический уровень! — с удивлением наблюдаю за обычно тихой и спокойной девушкой.

Кажется, её даже потряхивает.

— Мы не простим себе, если немедленно не внедрим всё это!

— Таша! Посиди немного, мне надо вникнуть. Я не могу разговаривать по теме, о которой представления не имею!

Таша вскакивает со стула и, пометавшись по кабинету, останавливается у окна. Глядя, как её колотит, включаю бодренькую мелодию и советую:

— Потанцуй немного, я пока с твоими бумагами ознакомлюсь…

Сначала глядит удивлённо, вроде делает попытку повертеть пальцем у виска. Усмехаюсь. Движение попадает в такт музыке и тут же подчиняется ему.

— Давай-давай! Ты юна и красива, танец — один из лучших способов самовыражения, — поощряю и ныряю в бумаги.

Таша не сможет уклониться от предложения, у неё весь организм кипит энергией.

Через четверть часа мы оба готовы к спокойному разговору. Излишек энергии сброшен. Немного затягиваю просмотр бумаг, чтобы дать ей отдышаться.

— Ты задействовала ещё одну степень свободы? — продолжаю перебирать наброски и схемы

— Да. Мы теперь сможем…

— Спокойно-спокойно! Я вижу!

Натурально, почти революция. Теперь накидывать слой за слоем можно не только сверху под углом, но и сбоку и даже снизу.