— Даже навскидку ясно, что работать на Байконуре крайне неудобно. Я сейчас не о географии и климате. Всё дело в двоевластии. С одной стороны, там всем заправляет Роскосмос, с другой — их строго контролируют казахские комиссары.

Президент чуть улыбается. Водится за ним такое, иногда любит проехаться нелестно по советскому прошлому и его приметам. Так что использование слова «комиссар» в неприглядном контексте, полагаю, ему нравится.

— Грубо говоря, они всюду суют свой нос. А мы, извините, будем строить стратегические объекты, космические аппараты, начинку которых не собираюсь показывать чужим и любопытным.

— Витя, конкретика есть? Ты сказал, что они палки в колёса вставляют. Есть доказательства?

Хм-м, он не в курсе? Вряд ли. Просто ему наверняка подали под нейтральным соусом, а казахи в той истории повели себя натурально, как вражеская агентура. Как вредители и саботажники точно.

— Вы же мою биографию знаете? Наверное, я не самый авторитетный специалист, но всё-таки космонавтика — моя профессия. Как эксперт средней руки вполне могу выступить. Но даже профессиональные знания особо не нужны, чтобы один случай оценить.

Привожу ему одну неприятную и мутную историю: Знаю из открытых источников, постарался накопать максимум инфы, даже Договор об аренде внимательно почитал и дал на экспертизу юристам.

Если кратко, суть дела такова. Сначала планировали фейерверки, затем войну, позже попытались совместить. По соглашению с Украиной стартовую площадку № 45 решили использовать для запуска украинской ракеты «Зенит». Проект резко ушёл в тину в 2014 году (очуметь, как давно это было!) после известных событий, и вместо «Зенита» решили запускать российскую ракету «Союз-5» (среднего класса, выводит на НОО 17 тонн).

Всего не рассказываю, время дорого.

— И вот тут начинаются неожиданные неприятности. СП «Байтерек» (кстати, с какого фера оно совместное, если контролируется Астаной?) вдруг требует от ЦЭНКИ (Центр эксплуатации наземной космической инфраструктуры, дочка Роскосмоса) дополнительную экспертизу оценки воздействия на окружающую среду.

— Да-да, — кивает президент, — что-то такое было.

— Чистой воды провокация и подножка, — сначала выдаю резюме и затем приступаю к объяснениям: — Дополнительная экологическая оценка для «Союза-5» не требовалась. Там есть тонкий момент, за который зацепились казахи. Украинский «Зенит» использовал в качестве горючего керосин. В экологическом смысле абсолютно безопасный продукт. Наш «Союз-5» заправляется нафтилом. Тонкость в том, что нафтил — это тот же самый керосин. Поэтому я и говорю, что специальная экспертиза ни к чему. Нафтил от авиационного керосина отличается только присадками для адаптации к ракетным движкам. Особо отмечу, все присадки — углеводородные, абсолютно не токсичные.

— Та-а-а-к, — коротким словом президент поощряет мои выкладки. Задумывается и сам.

— До всей сути мне докопаться трудно, но, вероятно, дело обстояло так. ЦЭНКИ дал документ, обосновывающий безопасность ракетного топлива, как сорта обычного керосина. Известно, что «Байтерек» объяснения не устроили и предположительно они затребовали полный химический состав топлива. А это, извините, относится к разряду государственных тайн. Роскосмос оказался в безвыходном положении. Раскрыть полностью состав топлива он не мог, и казахи получили формальный повод вчинить иск ЦЭНКИ. Который, как это ни удивительно, самый гуманный в мире казахстанский суд удовлетворил в полном объёме. Сумму выставили неплохую — два с четвертью миллиарда рублей. Как говорится, не догоню, так заработаю.

— И чем там дело кончилось? — президент и сам может узнать, но зачем, если перед ним человек уже в теме.

— Роскосмос замотал дело. Деньги казахи так и не получили, арест имущества чисто технически произвести очень сложно. Затем подали на апелляцию, по итогу дело спустили на тормозах. Точной формулировки не знаю.