Космопорт - Сергей Чернов (1999)

— Остальным будет легче. Они будут присутствовать, видеть, слышать озвучиваемые ответы. Допы я буду скрывать, не обессудьте. В качестве общего напутствия хочу сказать нечто важное. Так что вы лучше снова включите видеозапись. Многие из вас до сих пор кое-что не понимают. Некоторых сильно тревожат белые пятна в пройденном материале, — незаметно подмигиваю сидящей в первом ряду Самохиной. — Совершенно напрасно. Они есть почти всегда и почти у всех. Более всего это касается курса дифференциальных уравнений. Если матанализ или теория вероятностей обладают стройной и выверенной столетиями логической архитектурой, то у диффур есть неприятная особенность. Некая разорванность курса, присутствие блоков, абсолютно не связанных между собой.

Продолжаю после дежурной паузы:

— Вас это не должно смущать. Это всё выкрутасы чистопородных математиков, сформировавших эту дисциплину. Те несколько теорем из курса, доказательство которых длинно, сложно и не совсем внятно, физикам абсолютно не нужны. Для иллюстрации вот вам мнение великого американского физика, нобелевского лауреата Ричарда Фейнмана. Он всегда относился к абстрактным математическим построениям с огромной насмешкой. Эффективные методы меж тем смело брал и пользовался.

Знакомлю студентов с одним спором Фейнмана с математиками. Те рассказывали ему о какой-то теореме, доказывающей, что шар размером с апельсин можно так разрезать, что затем из получившихся долей составить новый шар размером с Солнце. Сплошной, без полостей. Фейнман поймал их, когда они стали говорить о бесконечно малых размерах получившихся после разрезания частей.

— Вы не можете разрезать апельсин на части, меньшие, чем составляющие его атомы. Атом неделим.

Сама по себе идея, выдвинутая математиками, выглядит очень странной. Но они сами двинутые, эти чистые математики.

— Беда в том, Виктор Александрович, — берёт слово один из трёх старост, — что нам реально надо на экзаменах приводить доказательства этих теорем. Извиняюсь, но лично я не представляю, как можно их доказать без шпаргалки.

— Дело вот в чём, Алексей. Я сказал: не надо относиться к ним серьёзно и считать, что вы что-то потеряли, забыв о них на следующий день после экзаменов. Ничего не потеряете. Умения решать дифференциальные уравнения у вас уже никто не отнимет. Но я не говорил, что их не надо учить.

Заинтриговал? Теперь можно выкладывать доносимую до юных пытливых умов идею:

— К ним надо относиться, как к интеллектуальным упражнениям. На логическую память, на абстрактное мышление, на способность удерживать в голове одновременно большие блоки информации. Повторяю: никакой другой пользы, кроме развития собственных умственных возможностей, они не дают. Давайте сделаем так. Распределите сейчас эти теоремы между собой. На следующей лекции будете доказывать их у доски. По очереди, в одиночку и наизусть. У кого получится, тому приз. К примеру, можете со мной сфотографироваться, а я потом на фото автограф поставлю.

А что? Если какие-то глупые айдолы так делают и это срабатывает, то почему бы и нет. А вот и не сработало! Не учёл. Публика высокоинтеллектуальная, да и я — не айдол.

— Ну, хорошо. Договорюсь с преподавателем, он тем, кто отличится, добавит к экзамену балл.

— Сначала договоритесь, — решают студенты, проявляя здоровую недоверчивость.

— Это как? — начинаю ржать. — Если не договорюсь, то вы к экзаменам готовиться не будете?

Вы, конечно, интеллектуалы, но преподаватель здесь я, ха-ха-ха…