Космопорт - Сергей Чернов (1999)

Никакой работы целую неделю нет, всё вверх дном. Притащил несколько компьютеров, на системниках стоит штамп «Проверено ФСБ», заряжены последней версией Касперского. Один поставили бухгалтеру, перенесли все данные и программу бухучёта. С моего старого аппарата снял всё, относящееся к Ассоциации и Агентству, и в сторону. Мне тоже аппарат с клеймом от ФСБ. Вере то же самое. Старые, подключенные к интернету машины оставили. В мировую паутину тоже надо как-то выходить. Заклеймённые компы соединили в локальную сеть без доступа к интернету. Передача инфы из глобальной сети в локальную и обратно только флешками и после обязательного сканирования Касперским.

Мало того, дядя Фёдор вошёл в раж и всех ключевых работников — а мы сейчас все такие — заставил выучить неудобоваримые пароли. Хаотический набор символов и самые длинные ряды — нам с Песковым. Целых полчаса вызубривал, причём там то и дело надо регистры переключать. Против чисто цифровых последовательностей дядя Фёдор встал стеной… с-цуко! Спецслужбист хренов!

По деньгам все телодвижения обошлись в полмиллиона. Те же компьютеры раза в три дороже. Не жалко, но жутко достало.

— Что? — устало гляжу на безопасника, усевшегося напротив.

— В комнатах Шакурова и Куваева обнаружена прослушка, — равнодушно информирует дядя Фёдор.

Блять! Удерживаюсь от озвучки, но выражение лица соответствующее. И в Главном Здании МГУ никто даже ФСБ не позволит окна менять.

— Удалили?

— Пока нет. Ребята из конторы хотят изловить сильно любопытных…

Дядя Фёдор излагает принцип. Устройство записывает разговоры, сжимает в пакет и сбрасывает якобы случайно мимопроходилу. По сигналу с его девайса, которым даже смартфон может выступать.

Шакуров ничем особо серьёзным не занимается. Куваев прорабатывает проект суперОС, но у него нет привычки думать вслух, и советуется он только со мной. Но поговорить с ними всё равно надо.

— Только у них?

Безопасник кивает. Как-то странно. Почему мне не повесили? Со Светкой я ни о чём таком никогда, но пару раз совещания с ребятами устраивал. Вроде понимаю, в чём дело…

— Тебе намного труднее прослушку повесить. У тебя прихожая большая, экранирует. В принципе, преодолимо, но ставить аппаратуру сложнее.

Неприятные новости. Зато понял, насколько ненавижу шпионские игры.

И завершающий звонок в конце дня. Спокойно равнодушный голос представляется сотрудником МИДа и просит прибыть завтра в кабинет, номер прилагается.

— Только после обеда, — с утра у меня лекции и загрузка искина.

Договариваемся на 13:30.

14 ноября, среда, время 13:40.

Москва, пл. Смоленская-Сенная, д.32/34,

МИД, 3-ий Департамент по делам СНГ.

Знакомимся. Дмитрий Родионович, лет тридцати пяти, похож на Николая Ростова из экранизации «Войны и мира» советского образца. Там ещё Штирлиц играл, то есть Тихонов Вячеслав. Старший советник департамента.

— Мне передали, что вас Договор об аренде Байконура не устраивает, и поручили обговорить его с вами, как заинтересованной стороной.

— Вы же дипломат? — надо бы использовать сей факт. Неизвестно, до чего договоримся, а так хоть какая-то польза будет. — Какие языки знаете?

— Не понял, зачем вам это… ну, английский, французский, фарси.

— Тогда предлагаю перейти на французский. Мне полезно время от времени знания освежать, а то, боюсь, забываться начнёт.

Удаётся его немного удивить, но соглашается легко.

— Трэ бьен, — стартую с места в карьер.

— Первое, что меня удивляет, — начинает дипломат, — чем вам Договор не угодил? Вы просто не представляете, скольких трудов в своё время стоило уговорить казахов подписать его.

— В самом деле? — как ни стараюсь, но издевательская насмешка прорывается.

Дипломат замирает, сверлит меня долгим взглядом. Покерфейс, однако, держит, чувствуется школа. Дипломатическая.

— Я что-то не так сказал?

— У вас машина есть?