Космопорт - Сергей Чернов (1999)

Смотрю на Тима, успешно преодолевающего шоковое впечатление. Не только от пропущенного удара, это всё пустяки, рабочий момент. Его потрясает лёгкость и скорость, с которой оказываюсь на ногах. В кино это называется монтаж, ха-ха-ха.

Не успевает начать атаку, опережаю его. На этот раз действую с правого фланга. Намеченный удар превращаю в ложный, заметив выставленный блок. Вторым, уже рукой, достаю корпус. Тут же получаю мощный пинок в грудь. Подловил меня всё-таки, зар-раза!

Солдатня предательски взвывает от возбуждения при виде умелой мощи своего командира.

Меня отбрасывает, и равновесие я теряю, но опять-таки это — эффектный эпизод, не более. Удар успеваю смягчить и выдохом, и резким выбросом рук вперёд, определяя этим самым движение корпуса назад. В итоге падаю, успев сгруппироваться, и быстро восстанавливаю вертикальное положение.

Не совсем прямоходящее, на полусогнутых и пригнувшись. Готов к прыжку и обороне.

Обороняться приходится срочно. Тим не собирается давать мне передышку, ринулся вслед за мной. Тэк-с, пора с ним кончать уже. В максимально скоростной режим не переходил ещё, а вот теперь пора! Уклоняясь от ударов, наношу ответные по особым точкам. Вот для чего мне нужны тонкие перчатки. В боксёрских, даже лёгких, точечного удара выдвинутыми фалангами пальцев не нанесёшь. Один удар временно и частично парализует правую руку, другой — левую.

Но главное — завершение. Очень быстрый и резкий боковой чиркает Тима по подбородку.

Сразу отскакиваю. Тим пытается восстановить дистанцию, попытка накладывается на результат удара, и он падает на четвереньки. Выставить руки вперёд кое-как смог.

Времени не теряю. Итог надо фиксировать. Поднимаю палец вверх:

— Один, — к указательному пальцу присоединяется средний. — Два!

Дальше хором и с наслаждением счёт декламируют предательские солдаты, снова переметнувшиеся на сторону сильнейшего. Только на счёт «шесть» до Тима что-то доходит, и он пытается встать. Безуспешно.

На счёт «десять» под дикий восторженный вой солдат подскакивают верные лейтенанты, помогают встать командиру, павшему в славной битве. С ещё более высоким командиром. Ну, альфа-самцовая позиция мне особо не нужна, но не повредит точно.

Быстро очухавшийся Тим угоняет личный состав в казарму, те уносят с собой шлем.

— Ну ты даёшь! — мой давний с детства друг восхищённо трёт пострадавшую челюсть.

Кое-что вспоминаю. У меня постоянные проблемы с высококвалифицированным спаррингом.

— Вязку умеешь делать?

— Это как? С бабами, что ли?

Завожу глаза к небу. В ту его часть, где нет палящего и уже припекающего солнца.

— И чему вас только в десанте учат, а? Только кирпичные стены и можешь головой пробивать. Ладно, вечером покажу.

— Всё-таки не пойму, — Тим недоумевает. — Почему ты победил? Откуда в тебе столько умений?

— Я вас, помнится, и в детстве бил. Сразу пачками, — откровенно ржу. — Ладно, объясню. Ты с каких лет начал серьёзно рукопашкой заниматься?

— С двенадцати.

— А я с шести. И с тех пор каждый день у меня начинается с зарядки и утренней тренировки. Каждый день! Исключая… впрочем, без исключений. Только в дальних поездках, поездах, самолётах приходится заменять изометрическими упражнениями и на мелкую моторику. Шестнадцать лет, Тим! Шестнадцать! А теперь посчитай свой стаж.

— Бля, у меня двенадцать, — поскрипев мозгами, выдаёт всё объясняющий и разочаровывающий результат.

— С двенадцати и до армии ты шесть лет насчитал? Неправильно. Ты дзюдо через день занимался, три раза в неделю, а я каждый день тренировался. Так что по твоей интенсивности мой стаж не шестнадцать, а все двадцать лет.

— И как мне тебя догнать?

— Никак. Я не собираюсь тренировки прекращать пока живой.

13 июля, вторник, время 13:45.

Байконур, комплекс Агентства, ЗD-цех (Ассемблер-2).