Вредитель, словно почувствовав настроение господина, закрыл «проход» для полной луны, и тучи поплыли дальше, заливая Петербург дождем. Башня вздрогнула, зашевелилась и начала расти обратно, неторопливо удлиняясь и закрывая проход в собственное чрево. В истории Аптекаря и его сокровищ, по мнению Великого Князя, была поставлена точка.

Стали сниматься защитные и отводящие глаза чужанам печати, развеялись немногочисленные заклинания. Впрочем, к выходу все потянулись только после того, как Святослав в сопровождении пары кощеев и крона прошел первым.

Великий Князь сел в машину и приказал ехать так быстро, как только возможно. Его руки еще сохранили тепло Осколка, в котором плескалась сила, а душу грела мысль о скором исполнении главной мечты жизни.

Но Святослав еще не знал всех сюрпризов, которые приготовила ему судьба. Если бы Великий Князь был суеверным, он мог бы предположить, что вместе с Осколком выцарапал из рук Матвея его невезучесть.

Интерлюдия

Драконы

Алексей Вредитель почувствовал, что что-то не так, когда они только подъехали к летнему дворцу Петра I, как его называли чужане. Или сокровищнице Великого Князя Новгородского, как именовали это место особо приближенные к тайне. Крон был не в силах объяснить причину своего плохого предчувствия, но нечто черное, мерзкое, склизкое выползло наружу и точно отравило страхом его душу.

— Всем стоять здесь! — крикнул Князь кощеям из ближней дружины, оставив тех возле входа. Разве только Вредителю добавил короткое:

— Алексей…

Крон понял все без всяких намеков. Они прошли по комнатам, открытым для чужан-туристов. Ибо каждый знает, что самое важное, что ты желаешь спрятать, следует оставлять на видном месте. Так было и с сокровищницей Князя. Точнее со зданием, находящимся над ней. Многие гуляли здесь, порой делясь мыслями, что испытывают небывалое воодушевление. Даже не предполагая, что является истинной причиной подобного.

Вредитель спустился вниз первым, «прощупывая» хистом окружающее пространство. Все было в порядке, включая защитные печати. Разве что главная из них, «фамильная», потемнела и словно ослабла. Но тут Алексей не стал строить никаких предположений. Печать была закрыта от посторонних глаз. Лишь кто-то из Никитинских мог вносить в нее изменения.

А после крон замер перед каменной аркой. С одной стороны — обычным проемом, даже дверь забыли поставить. С другой, никто из посторонних, включая его, не в состоянии проникнуть сюда. Нет, может, и был какой-то таинственный ритуал или какая обманка, но Алексей о ней не знал.

Великий Князь провел рукой по защитному куполу и вбежал в сокровищницу. Следом за ним вошел молчаливый крон, занявший место возле входа. Как делал всегда прежде. Как сделал и в этот раз, даже не думая, какие невероятные сюрпризы принесет ему сегодняшнее посещение.

Первое, что бросилось в глаза Вредителю — темнота, царившая в сокровищнице. Обычно ее освещал яркий свет Осколков. Но не сегодня. Тьма стала единственным хозяином кладези богатств Великого Князя, стыдливо пряча во мраке пустые постаменты. Оттого крик Святослава, который напоминал рев раненого зверя, прозвучал еще более устрашающе.

Алексей, проживший долгую жизнь, невольно вздрогнул.

Великий Князь заметался по сокровищнице подобно птице с перебитым крылом. Он бросался то к одному постаменту, то к другому. Трогал пустой бархат, на котором прежде лежали Осколки, бешено мотал головой и не мог поверить очевидному. Его богатство, то, что он так долго собирал, исчезло.

Вдруг Святослав застыл. Словно очнулся. Тень безумия, которая легла на него, развеялась, и правитель обернулся. Но посмотрел не на Вредителя, а на фамильную печать. Он оказался подле нее в одно мгновение, бережно трогая поврежденные контуры. Теперь и Алексей, благодаря действиям Князя, различил вмешательство в защитную форму. И даже словно почувствовал хист знакомого ему кощея.