Второй кощей - Дмитрий Билик (2025)

Не знаю, может, надо было сказать нечто другое. Что-то более верное. Чтобы последние слова, услышанные великаном в этой жизни, принесли ему облегчение. Однако Градислав неожиданно согласился:

— Все так, рубежник. А теперь бегите.

И ноги словно сами по себе пришли в движение. Я стартанул так, как не бегал очень давно. И любые сравнения из чужанского существования казались кощунственными. Потому что сейчас речь шла о жизни и смерти.

Мы бежали с Лихо плечом к плечу, под тревожную дрожь лабиринта. Пока далеко позади нас что-то оглушительно не рухнуло. Я уткнул нос в предплечье, пережидая поднявшуюся пыль. А потом посмотрел на перепуганную Юнию, осознавая ее обескураженность. Защитник лабиринта был мертв. Великий бессмертный гигант, которого не остановило даже отсечение головы, пал. Окончательно и бесповоротно.

Я прислонился спиной к стене, ощущая, как дрожит все тело. И сказал, чувствуя, что не могу молчать:

— Иногда смерть — это освобождение.

Глава 5

Мы очень долго шли молча, каждый занятый своими мыслями. Впрочем, обдумывать ситуацию вряд ли имело смысл. Скорее, ее надо было просто пережить и принять.

Судя по всему, даже на Юнию короткое знакомство с волотом произвело неизгладимое впечатление. Вот уж не ожидал подобного от умудренного опытом существа, многое повидавшего на своем веку. Но это хорошо. Значит, Лихо не успела утратить вполне себе человеческие чувства. Не превратилась со временем в бездушную и уставшую от жизни нечисть. Которая существует даже не из желания, а скорее по привычке.

Не знаю, сколько бы мы брели так по этому лабиринту, если бы реальность не внесла свои коррективы.

Заключались они в обычной кирпичной стене. Которая мне очень не понравилась. Нет, не то чтобы я был серьезным экспертом в этих архитектурных конструкциях. Но вот стены, окружавшие нас на пути, казались вполне неплохими и не вызывали неприятных чувств. А те, которые располагались поперек коридора заставляли недовольно хмуриться.

— Тупик, сс… — озвучила увиденное Лихо.

— Молодец, награждаю тебя внеочередным воинским званием. Теперь ты не капитан Очевидность, а майор Явность.

— Я смотрю, ты веселый, когда сс… не нужно. Пошли, теперь два дня станем проход к центру искать. Я вообще не в курсе, что будет, если сс… мы не выйдем до наступления утра.

Да, кстати, подобное мне в голову не приходило. Испытание временем виделось вообще не самой серьезной угрозой. На повестке дня стоял волот с его желанием убить любое существо, которое попадало в Башню. А если последняя закроется, пока мы будем внутри? Нас расплющит или удастся выбраться при следующем полнолунии?

Вот только ждать месяц — удовольствие не из приятных. Это еще хорошо, если мы добредем до центра лабиринта и там окажется склад сухпайков и родник. Иначе как протянуть все это время без еды и воды?

Правда, я немного сомневался в наличии подобной роскоши. Да и волот никак не тянул на прапорщика, заведующего провиантом. Значит, надо как можно быстрее отыскать этот центр лабиринта.

— Погоди, — сказал я, доставая отданные великаном вещи.

Меч, похожий на крестик, я убрал обратно. Здесь он точно ничем не сможет помочь. Меня заинтересовал драгоценный камень. Круглый, с множеством граней, вроде как и правда бриллиант. Ну да это сейчас совсем неважно.

Самоцвет покорно лежал на руке, явно не собираясь мне помогать выжить. Нет, не может быть так все незатейливо. Не случайно Аптекарь (а я не сомневался, что именно он) выдал его Градиславу. Значит, эта штуковина как-то связана с главным артефактом. Если раньше, когда форма лабиринта сохраняла свою целостность, камешек работал напрямую, то теперь эта связь нарушилась.