Второй кощей - Дмитрий Билик (2025)

Волот орудовал своей деревяшкой с неистовостью железного дровосека. А Юния пыталась появляться то тут, то там. Но вместе с тем и я, и Лихо понимали, что великан загоняет ее в угол. Как бы ни старалась нечисть расширить радиус новых появлений. Юния вполне могла бы оказаться за его спиной, но тогда существовал риск приковать совсем ненужное внимание ко мне.

Хруст в соседнем зале походил на взрыв пачки крохотных петард. Я влажными от волнения пальцами сжал Рог, готовый воспользоваться им в любую секунду. Вот только время словно застыло в этом чертовом лабиринте.

Удар, еще один, третий, четвертый. От последнего увернуться не получилось. Точнее, Юния будто бы даже успела, вот только вдруг вывалилась обратно, схватившись за грудь. И тут же оказалась в цепких лапах защитника.

Медлить больше было нельзя. Я поднес Рог к губам и подул так сильно, как только мог. Казалось даже, что я вложил в артефакт не только хист, но и жизнь. Ярый рог, пробудившись, перестал быть просто духовым музыкальным инструментом — не вострубил, а запел.

Он вспоминал давно ушедшие времена, когда волоты были не разбиты на племена, а составляли единый народ. С которым считались не только людские государства, но и рубежные.

Он тосковал по кровавым сечам и великим битвам, в которых волоты прославили себя как настоящие воины. Где одна лишь поступь громадной нечисти внушала ужас, а звук голоса обращал врага бегство.

Он вздыхал по ушедшему величию и тому, что уже не вернешь. Наполнял душу тоской и неистовством из-за утраченного и несбывшегося.

И в это мгновение, вместе с активацией легендарного артефакта великанов дрогнули, оседая, стены в соседнем зале. Затрясся пол под ногами, застонали бесчисленные коридоры и галереи, затрепетал артефакт, сокрытый в сердце лабиринта. Потому что последний изменил свою форму.

А Градислав, великий из воинов и непобедимый защитник, отпустил нечисть и медленно повернулся ко мне. По его движениям я увидел изменения, затронувшие великана. Он обрел себя. Впервые за долгое время.

В глазах волота плескались разум и чувства. По исхудавшим щеками текли крупные слезы, пытаясь смыть всю ту горечь утраты, которая постигла его. Глухо стукнувшись о кирпичи, на пол упала дубина. Потому что руки Градислава дрожали.

— Я не помню, когда в последний раз слышал Ярый рог… — негромко произнес он.

Только теперь его голос отличался от того, что был прежде. Вместо заученного глупого четверостишия в нем слышались боль, разочарование и нечеловеческая усталость.

— Последний раз будто брат пытался призвать меня с его помощью. Но все было смутно, словно во сне.

— Уважаемый Градислав, — я решил, что наступило самое время, чтобы вмешаться. — Это был не сон. Коловрат действительно приходил. Только не смог, как бы сказать… достучаться до вас.

— Аптекарь обманул меня. Он говорил, что я стану бессмертным защитником. Что меня ждет слава и величие. Но ни словом не упомянул про забвение.

Сначала мне показалось, что за время нашего непродолжительного разговора волот стал меньше. Нет, не скукожился, а словно принялся горбиться. Или его постоянно тянуло к земле. Но лишь после понял, что мне не показалось.

Артефакт давал силы волоту. И когда он перестал нормально функционировать, прямой поток от источника промысла к своему защитнику нарушился. Наверное, оттого к великану и вернулась память. Плохо другое — теперь бессмертное прежде существо медленно погибало.

Что интересно, волот и сам понял это. Он неторопливо поднял перед собой ладонь, рассматривая сухие пальцы. И после принялся наблюдать за желтыми ногтями, которые уже закруглились к краям и потемнели.