Земли Ордена - Михаил Игнатов (2025)

— А как связана игра на цине и Возвышение?

Волосы Изарда поднялись вверх, зашевелились, словно снизу их стал раздувать незримый ветер, сам он медленно повернулся к Седому.

— И это спрашиваешь меня ты? Властелин Духа? Это я спрошу тебя, во сколько ты начал учиться игре, на чём и для чего ты играешь музыку?

— Эм-м, — Седой, похоже, уже сам был не рад, что осмелился на вопрос, но всё же принялся отвечать. — Немного раньше, чем глава, в десять, когда поступил в Школу. Играю я тоже на цине. Играю, чтобы успокоить нервы, позабавить себя и…

— ПОЗАБАВИТЬ⁈

Нас всех троих сбило с ног, опрокинуло и потащило прочь. Извернувшись, я коснулся сапогом камня площадки и использовал Опору. Через миг уже стоял на ногах, готовый к новому удару ярости духа.

Но он опустил голову, закрыл ладонью глаза и глухо сказал:

— На миг я забылся, забыл, что случилось и что сейчас находится за стенами моего города. Империя Сынов Неба пала, весь цвет империи сгорел в Столичном округе, передо мной потомки слуг, стражников и незаконных детей, рождённых гарх знает от кого, — не поднимая головы и не открывая глаз, он спросил. — И всё же. Неужели даже ты, Властелин, воспитанник одной из главных фракций нынешней Империи, не знаешь, не понимаешь, для чего идущих учат музыке? Неужели твои учителя ни разу не говорили тебе цель?

— Старший, — Седой почтительно склонился перед не смотрящим на него духом. — простите меня за прямоту, но в десять лет, когда я сдал экзамен в Школу, меня больше интересовали техники и желание стать Воином как можно быстрей. Музыка была обязательным уроком, но я был слишком глуп и слишком спешил, чтобы слушать учителей и их наставления.

Изард опустил ладонь и усмехнулся:

— Зато уважения к учителям ты сохранил, раз даже сейчас, спустя столько лет, защищаешь их доброе имя. Но я понял тебя, я просто обманул сам себя, ведь отлично знал, что из себя представляет современное обучение. Ничего лишнего, только сухие выжимки наставлений, только результативность и прорывы на следующие ступени в ущерб самому Возвышению. Рам Вилор недаром включил в Договор все те пункты, он лучше других понимал всю жадность и глупость тех, кто сейчас идёт к Небу.

Честно говоря, про жадность и глупость было слышать обидно, но ни Седой, ни я, ни тем более Пересмешник ничего духу не возразили. Глупо возражать таким словам, сидя в городе, который сейчас никто построить не может, в городе, больше похожем на горный пик, в городе, уходящем вершиной за облака. И, тем более, глупо возражать таким словам духу, которого сейчас никто из живущих создать не может. Древние были велики и могучи. И да, они знали побольше нашего в Возвышении и пути к Небу.

— Вы потеряли чудовищно много, — вздохнул Изард и замолчал, глядя на нас странным взглядом.

Я подождал вдох, другой, подождал десять вдохов, но дух всё молчал и молчал, а это никак не помогало мне с моей проблемой, поэтому я решился и заговорил, тщательно подбирая слова:

— Старший, так подскажи, как возместить эти потери, как…

Видимо, подбирал плохо, потому что Изард взорвался возмущением, не дав мне договорить:

— Возместить? Как возместить упущенные годы? К твоим годам ты должен был уже вступить на путь мастерства в игре на цине, подготовить почву для понимания эссенции и начать понимать мир. Как ты возместишь упущенные годы? Придёшь ко мне через одиннадцать лет, когда будешь готов? Но названные мной годы справедливы для того, у кого есть немного терпения и немного таланта. А если у тебя таланта музыки и вовсе нет? Сколько ждать, тридцать, сорок лет?

— Можно сократить годы обучением в растянутом времени жетона, — заметил я.

— Умник, — скривился Изард. — У этого пути столько же недостатков, сколько и достоинств, а главное, с чего ты решил, что в названные мной года не включены и месяцы игры в жетоне?