Земли Ордена - Михаил Игнатов (2025)

— Иными словами, ты трус, который до мокрых штанов боится противников сильнее тебя.

Я уже приготовился осаживать этих двоих и Седого, который не упускал случая поддеть Пересмешника, но тот совершенно безразлично ответил из пустоты:

— Возможно. Осталось проверить, я трусил потому, что боялся не получить мести или просто потому, что трус? Чувствуешь?

— Что? — напрягся Седой, которого я отлично видел, находясь под действием его амулета. — Чувствую что?

— Что-то, клубящееся вокруг нас. Чувствуешь? Или ты слишком толстокожий для подобного?

Седой медленно ворочал головой, словно ему была необходимость добавлять обычный человеческий взгляд к восприятию. Наконец, выдохнул:

— Не чувствую.

— Господин, а вы?

Я ответил коротко и быстро:

— Нет.

За это время мы сделали полукруг вокруг могучего пика города Тысячи Этажей и я, наконец, увидел его с другой стороны. Удивительно. Я ожидал, что будет как в Миражном — за полукруглым провалом в гигантский зал Павильона Здоровья не будет видно ничего или что-то совсем другое, не соответствующее действительности, но видел именно зал.

Камни границы водопада, реку, зелень по берегам, пирамиду Павильона Здоровья. Кажется, угадал даже камень, на котором медитировал и выпил зелье. Кажется, видел даже площадки медитации, разделённые полосками небесных трав разных стихий.

И, конечно же, видел водопад во всей его красе: могучий поток срывался с обрыва и проливался вниз, начиная своё падение к земле, к небольшому озеру у подножия города.

Я видел в своей жизни много водопадов, и первое, что с ними случалось во время падения, это спор с ветром — тугие струи воды рвало, распускало, утягивало прочь каплями, заполняя пространство вокруг водопада и у его подножия моросью и водяным туманом. Здесь не было ничего подобного.

И я мог бы догадаться об этом давным-давно. Когда глазел на город Тысячи Этажей с противоположной стороны и не видел облака водяной пыли за его тёмной громадой. Когда медитировал, касаясь потока реки, которая готовилась стать этим водопадом и ещё помнила падение, которое закончилось для неё вот только что.

Древние.

Древние были могучи и велики.

Жаль, что их Империя оказалась разрушена. Интересно даже, кем бы я был в ней, если бы не случилось войны с Альянсом и всей этой разрухи. Бесталанным сыном кузнеца, который всю жизнь обречён глазеть на величие господ со стороны или же я нашёл бы своё место среди них, среди идущих к Небу Сынов Неба?

Мог бы я повторить в их Империи свой путь? Начать идти к Небу, надеть на шею жетон ополченца, пройти Малое Испытание и стать шэном? Принести клятву Стража Границ и отправиться эти границы защищать?

Жизнь, прожить которую я бы никогда не смог. Потому что Древние пали. Потому что Сыны Неба, Небесные Воины, погибли. Потому что есть только здесь и сейчас.

Я медленно выдохнул, отрешаясь от виде́ний и вопросов, возвращаясь в то самое здесь и сейчас. Один ответ у меня точно есть: здесь и сейчас шаг к безумному духу в гости гораздо интересней, чем служба шэном на границе Шестого пояса. Если только во время этой службы не случается встреча с молодыми и наглыми Драконами, которые хотят убить ненужного свидетеля.

Но и эту мысль я отбросил, спросил Седого:

— Дизирцы в окрестностях города есть?

— Люди есть, — пожал он плечами. — А дизирцы они или из другой фракции, так быстро не понять.

— Жаль, — обронил я, ведь хотелось подлететь ближе одному, но раз здесь есть чужие глаза, полёт на мече мне не светит. Приказал. — Тогда ближе, — спустя пять вдохов отдал другой приказ. — Руку.

Седому понадобился ещё вдох, чтобы понять, чего я от него хочу, и перехватить меня за плечо, сохраняя прикосновение для амулета невидимости. Я же, вернув свободу руке, медленно согнулся в приветствии и произнёс:

— Я вернулся.

Выпрямился. Подождал десять вдохов, но ничего не произошло.