Земли Ордена - Михаил Игнатов (2025)

Правда, добавил к простым словам выплеск силы. Зверя, что-то вроде памятной мне по Первому поясу Обезьяны, который последние двести вдохов подкрадывался к нам, словно сдуло этим выплеском: тот рванул прочь не разбирая дороги. А сколько уверенности в нём было, когда к нам подбирался. Да уж, это не на равных биться со Зверями — для Властелинов даже Цари здешнего Сердца Леса не более чем надоедливые мошки. Для меня, впрочем, тоже.

Тола шевельнулся, пробормотал что-то неразборчивое. Я наклонился к нему, поправил шкуру, которой он был прикрыт. Во многом, конечно, Хорит прав: Толе нужно лучшее лечение, чтобы от всех его ран не осталось и следа.

На четвёртый день город Тысячи Этажей, наконец-то, приблизился достаточно, чтобы предстать во всей своей красе.

Зависнув в воздухе, мы долго глядели на пронзающий облака полированный прямоугольник, отражающий в себе небеса и окрестные горы. Он видел рождение Поднебесной Империи, великие битвы и Падение Мщения, он видел величие Империи Сынов Неба и не изменился за все эти сотни лет, продолжая возвышаться над окрестными горными пиками, словно неподвластный времени.

Наконец, Седой покачал головой, буквально повторив мои мысли:

— Потрясающее зрелище. Зримое воплощение мощи и величия Древних.

Я уточнил:

— В Империи подобных нет?

— Там нет вообще ничего столь хорошо сохранившегося. Внешние пояса Империи Сынов Неба очень сильно пострадали. Там не уцелело духов, а значит, не уцелело и городов. Они сопротивлялись до последнего.

Седой невольно напомнил мне, что как бы ни были могущественны Древние — они пали. У них были сотни таких городов, но сколько из них уцелело в битвах?

— Недавно у бывшего магистра вы вспоминали добродетели, — снова заговорил Седой. — Для духов первейшей добродетелью является верность, и они были верны до конца.

— Ты мог бы и промолчать, — недовольно заметил Пересмешник. — Оставить это восхваление верности для другого времени и места. Не тогда, когда наш господин собирается проверить эту самую верность на прочность.

— Они были верны старой Империи.

— Ты меня не успокоил. Мы что, старая Империя? Нет. Зато нам сейчас нужно будет залезть в пасть одного из верных ей духов. Не красивой сказке из прошлого, давно мёртвой, а вполне себе здравствующему духу.

— Ты боишься? — спросил Седой.

Пересмешник огрызнулся:

— Боятся все.

Я ожидал, что Седой не упустит шанс поддеть Пересмешника, но тот сменил тему разговора:

— Почему здесь нет поселения у подножия города?

Но если он думал, что сменил тему удачно, то ошибался.

— Верность, — пожал я плечами, повторив его слова. — Рам Вилор заключил договор с духами городов, и они следуют этому договору. Войти в города могут лишь таланты, только преодолев на своём пути испытания, и никто из людей не должен мешать им на этом пути.

— Интересно вы тут живете.

Я вдруг вспомнил одну вещь и поправился:

— Хотя, есть вроде одна фракция, которая перенесла свой город прямо к городу Древних. Поющие мечи, кажется. Они даже продают медитации у окраин города, но как у них устроен сам проход в город, я не знаю. Это второй город Древних, в котором я бывал, и в оба дорога одинакова — вот так, через леса и Зверей.

Помолчал, вслушиваясь в уже хорошо различимый для моего Возвышения гул водопада, и приказал:

— Заложите петлю, я хочу подойди к городу с другой стороны.

— К дыре-водопада? — уточнил Пересмешник.

Седой недовольно заметил:

— Это окно-око, Врата Водного Тигра или даже Небесные Врата, просто окно, в конце концов, но не дыра. У Древних не было дыр в зданиях и тем более в городах.

— Окно и око звучит слишком безобидно для того, в чём мы участвуем. Врата Небес же слишком величественно для того, куда мы собираемся сунуть голову. Дыра, — упрямо повторил Пересмешник. — Дыра Смерти или Пасть Безумного Города, которая может поглотить господина и нас.