Гарри Поттер и заклятие смерти - Константин Риндевич (2025)

Поттер глянул вниз и судорожно сглотнул, но потом решительно повернулся спиной к оконному проёму.

— Смотри, идея такая, — широко ухмыльнулся Гарри. — Я сейчас прыгаю, ты меня ловишь Вингардиум Левиоса и затаскиваешь обратно, а потом я тебе всё объясню, ладно?

— Н-но я не с-смогу, — кажется, Поттер совсем сдурел. Невилл слабый! Как он сможет помочь? Гарри же убьётся! Надо кого-то позвать!

— Не волнуйся, так. Я попросил профессора Спраут, она подстрахует, — делая шаг назад, отмахнулся Поттер. Фух, слава Мерлину, всё в порядке… — Она согласилась подежурить у западного крыла замка в это время.

— Но мы в восточном крыле! — практически взвыл Невилл.

— Да? — вскинув бровь уточнил Гарри… падая из окна.

Невилла будто окатило горячей водой, погружая в такую знакомую панику. Воздух сгустился, будто кисель, не давая пошевелить даже ртом, чтобы закричать от ужаса. Не в силах двинуться, он наблюдал, как Гарри, его первый друг Гарри, медленно поднял руки, будто пытаясь ухватиться за оконный проём, остановить падение. Но он был уже слишком далеко, и падение продолжилось.

— ВИНГАРДИУМ ЛЕВИОСА!

Сперва он не понял, кто это закричал, кто вложил в его руку по-прежнему незнакомую отцовскую палочку, обычно отторгающую такого слабого, презираемого потомка своего удивительного настоящего хозяина. Отчего ноет рука, сотворившая непривычно быстрое движение.

Грохот заставил Невилла вздрогнуть и прийти в себя. Пожалуй, не стоило опускать руку с палочкой, управляющей заклятием — тогда Гарри, возможно, не протаранил бы несколько парт, не убранных из класса. А впрочем — и поделом ему! Так людей пугать!

Лонгботтом даже удивился таким мыслям, совершенно ему не свойственным. Впрочем, это не помешало ему, — убедившись, что Поттер особо не пострадал, конечно, — поднять гораздо более мелкого однокурсника за шкирку и хорошенько потрясти, высказывая о нём все свои мысли. Да, поделом! И полезно будет, когда снова какая дурь в голову полезет!

* * *

Помона Спраут удовлетворённо кивнула, наблюдая залетевшего обратно мистера Поттера под крик мистера Лонгботтома. Да, это был хороший план. И никто не узнает, было ли это заклятье ученика или страхующего учителя. Какая печаль, она и сама уже забыла, произнесла ли сейчас заклинание. Какая жалость, право слово, старость-то не радость.

Конечно, появление гриффиндорца после уроков немало удивило её, как и его рассказ. Пожалуй, стоит изучить эту странную магловскую штуку. Как там было это слово, психология? Что ж, кажется, стоит посетить книжную лавку за пределами мира магов. Или лучше попросить кого-то из учеников? Решения, решения…

Что она здесь делает? Какая жалость, про это она тоже уже совсем забыла. Печаль, печаль, да. Стоит уйти побыстрее, пока мистер Лонгботтом не решил выглянуть в окно и не увидел её. Начнёт сомневаться, этого им совсем не надо.

Мурлыкая под нос какую-то незамысловатую мелодию, профессор Спраут с неподобающей её возрасту скоростью скрылась… Кхм, кхм, быстро ушла по своим делам, да.

* * *

Невилл держался за голову, тяжело облокотившись о парту. Гарри Поттер не закрывал рот — похоже, он знатно понервничал, как и сам Лонгботтом. Особенно это было видно со стороны — одногруппник повторял одно и то же уже раз пятый. Невилл поначалу перебивал, пытаясь разобраться, и Гарри не стеснялся выплеснуть новую порцию знаний. К нынешнему времени Лонгботтом уже выучил всё, что говорил его умный одногруппник.

— Это штука называется ПТСР…

Как понял Невилл, корень его проблем с магией было то же нападение, что фактически лишило его родителей. Всё из-за того, что он слышал пытки родителей, беспомощный, никак не могущий им помочь. Где-то в подсознании остался факт, что магия — зло, что магия — боль, что магия отобрала его маму и папу. И потому сам Невилл старался её никак не касаться, со стороны выглядя как обычный сквиб.