Когда случились мы - И. Солис

Она поднимает руку. Краем глаза я замечаю, как кто-то спотыкается в коридоре.

— Итак, твоё сердце разбито, — шепчет она. — Потому что ты понимаешь, что такая любовь причиняет слишком много боли, — она глубоко вздыхает. — Ты становишься старше и думаешь, что готова попробовать, но парень, за которого ты должна выйти замуж, обращается с тобой как с дерьмом. И ты этого не осознаете, потому что это происходит не сразу. Это медленно, расчетливо, постепенно. Унижение, контроль поведения, провокации, чтобы ты думала, что проблема в тебе. Но, эй, ты молода и наивна, и хочешь доверять людям. Всё наладится, верно? Вот только это не так. Ты перестаешь тусоваться с друзьями, чтобы избежать ссоры. Ты одеваешься по-другому, чтобы избежать ссоры. В конце концов, меняешь себя.

Когда она поднимает на меня взгляд, слёз уже нет, и всё, что осталось, — это холодная отстраненность. Мне чертовски нужны объятия. Я встаю, но Луна останавливает меня.

— Тадаши, не надо. Пожалуйста, останься там.

Я опускаю свою задницу обратно на стул. За спиной Луны Генри отступает в коридор. Не знаю, много ли он услышал. Не знаю, правильно ли для него слышать что-либо из этого. Как мне помешать ей поделиться, если она никогда не делится?

— Ты думаешь, что всё наладится, — продолжает она. — Поэтому миришься с этим. Но за несколько месяцев до свадьбы ты возвращаешься домой пораньше и застаешь парня, за которого собираешься замуж, в своей постели с подружкой невесты.

— Гребаное дерьмо!

Она игнорирует мою вспышку.

— И тебя обвиняют в этом. Почему ты так рано вернулась домой? Как будто это моя вина, что он по уши втрескался в мою лучшую подругу.

Чёрт возьми, что мне сказать? Что я могу сказать?

— Парень из Бостона, — она ухмыляется, и я не знаю, как ей это удается, но я подыгрываю ей.

— Бостон? — кричу я, и в моих глазах вспыхивает боль. Значит, похмелье всё ещё сильное. — Это была твоя первая ошибка.

— Да, — она снова замолкает.

Я не хочу больше ничего слышать. Я не приспособлен для такого.

— Прости, я знаю, ты не спрашивал.

— Нет, не извиняйся, — вот же чёрт. — Что случилось потом?

Она качает головой По телевизору показывают, как Гибсон выходит на поле в конце девятого раунда.

— Ты зашла так далеко.

— Больше нечего сказать. Это было больше двух лет назад. Я была в замешательстве. Ходила к психотерапевту. Думала, что со мной всё в порядке. И всё же я не хотела встречаться или что-то в этом роде, — она вздыхает. — Оно того не стоило, но потом…

— Мои последние серьезные отношения были в старших классах, — признаю я. — Так что я, наверное, не лучший человек для того, чтобы давать советы, но если тебе кто-то нравится, а ты нравишься ему…

— Да, возможно.

Сейчас отличный шанс, поэтому я рискую.

— Так…потом случился Генри?

Луна качает головой.

— Нет, он… — её глаза встречаются с моими.

— Я имею в виду, это вроде как очевидно, — ухмыляюсь я. — Так…он женщина-кошка для твоего Бэтмена? Чувак довольно сексуальный.

Неожиданный звук её смеха разносится по квартире. Я смотрю на неё и не замечаю, что она швыряет подушку мне в голову, пока она не отскакивает от моего лица.

— Не хотел на тебя давить, прости. Надо было сначала спросить, всё ли в порядке.

Предупреждение было бы не лишним.

— Теперь я чувствую себя отвратительно, — вздрагивает она. — Мне нужно встать и подвигаться.

— Ты собираешься на пробежку, типа, прямо сейчас?

Она одаривает меня слабой улыбкой, но это уже что-то.

— Либо я буду бегать там, либо превращусь в рыдающее месиво здесь.

— Не забудь свой свитер, — я машу рукой.

Через несколько минут Луна уже в спортивной одежде выходит за дверь. Генри выходит в гостиную.

— Как много ты слышал? — не могу прочитать выражение его лица. Не знаю, из-за похмелья или из-за её рассказа.

— Я услышал достаточно.