Когда случились мы - И. Солис

Что мне ответить? Я не знаю! Я печатаю разные сообщения и все удаляю. Ничто из того, что я пишу, не имеет смысла.

В этот момент телефон в моей руке оживает, и я получаю запрос на видео-звонок. Если я напечатать ничего не могу, как я что-нибудь скажу? Так какого хрена я отвечаю?

— Алло? — говорю я.

— Луна?

Этот голос, этот акцент, как теплый мед. Всё моё существо вибрирует. Я сажусь.

— Привет, — пищу я, когда его лицо появляется на экране. У меня сдавливает грудь, и я потираю место над сердцем.

— Я ведь не разбудил тебя, правда? — выдыхает он хриплым голосом, как будто он спал, хотя я знаю, что это не так.

— Нет, — у меня перехватывает горло. — Может, немного, — и я не знаю, помнит ли он тот разговор. Это было так давно. Я хочу сказать, что тогда было проще, но мы всегда собирались закончить здесь.

Он резко садится и включает свет. Он без рубашки, на нем только золотая цепочка с подвеской в виде луны на шее.

— Я тебя немного разбудил?

Эта ослепительная улыбка…чёрт возьми, он такой чертовски красивый.

— Кажется, я всегда так делаю.

Он действительно помнит.

— Как дела? — в уголках его глаз появляются морщинки.

Чёрт, чёрт, я просто пялюсь на него.

Он прочищает горло и пытается снова.

— Тоже не могла уснуть?

— Я спал! — бормочет кто-то.

Я не заметила, что он не в своей комнате. Столбик кровати другой. В этой комнате обои. Из меня получился бы неплохой детектив.

— Где ты? — спросила я.

— Отель “Чарльз”. В Мюнхене.

Кто-то швырнул в него подушкой.

— Потише! — у этого человека низкий голос.

От неприятного чувства у меня внутри всё сжимается. Я почти боюсь спросить.

— Кто это?

Прежде чем Генри успевает ответить, у него из рук выхватывают телефон. Лицо, которое я никогда не видела, кажется мне знакомым, но не знаю почему.

— Я тебя знаю, — говорит он мне. — Подожди, ты голая?

Генри за кадром рычит.

— Нет, я не голая!

Хотя и сняла толстовку. При виде Генри, при разговоре с ним, я безумно краснею, и моё тело горит.

— Вы собирались заняться сексом по телефону? Пока я в комнате…

Генри со свистом набрасывается на говорящего парня. Телефон с грохотом падает на пол.

— Это моя девушка, придурок! Имей хоть немного уважения!

У меня перехватывает дыхание, и головокружительная волна чего-то глубокого, прекрасного и могущественного разливается по моему телу. Болезненная надежда расцветает в моём сердце.

Когда кто-то опрокидывает лампу, по стене пробегают тени. Слышны только ворчание, проклятия и удары кулаками.

— Эй, Генри?

Суматоха прекращается.

— Да, любимая?

Я издаю странный, сдавленный звук. Я сплю? Должно быть, мне это снится.

— Ты в порядке?

Я? Я не в порядке. Может, мне стоит открыть окно. Конечно, на улице дождь, но здесь как в духовке. И, да, я, чёрт возьми, на грани обморока. И ошеломлена. Я едва могу говорить. Что такое слова?

— Ты такой влюбленный, братан.

Кто бы это ни был, он хихикает. Он берет телефон в руки.

— Я совершенно уверен, что ты симпатичная американка. Луна, верно? Я Рекс.

— Ей всё равно, приятель, — Генри выхватывает у него телефон. Рекс смеется за кадром.

— Этот придурок не затыкаюсь говорит о тебе!

— Рекс, — это предупреждение, голос грубый и глубокий.

То, как сужаются глаза Генри и слегка подергивается его челюсть…Я бы не сочла это таким…таким…

— Чёрт возьми, — Рекс хихикает, снова пытаясь приблизиться к телефону. — Ты бы его слышала. Луна такая умная и такая красивая, и я хочу, чтобы наши дети— АХ!

Телефон отлетает и падает лицевой стороной вниз. На заднем плане возобновляются ругань и удары.

— Прекрати! Генри! Я скажу маме!

Когда Генри возвращается к телефону, он самодовольно и торжествующе ухмыляется.

— Прости за это.