— Видимо, собирается просить выкуп! — закончил Строгонов, едва сдерживая гнев. — Быстрее организуйте розыск, разошлите фото на все посты, магазины, вокзалы и куда там еще … Действуйте скорее! Я готов принять самое активное участие! — распоряжался Артем Сергеевич, намекая на деньги.

Как показалось Строгонову, следователь был какой-то медлительный.

— Дайте мне Ваш телефон! — закричал он. — Мой похитил этот гад. Я должен успокоить мать.

Следователь протянул ему телефон.

Строгонов отошел в сторону и стал звонить прокурору.

— Кирилл Фомич! Строгонов. На меня напал мой водитель и похитил жену и ребенка! Да! Вчера вечером! Почему не позвонил? Я был привязан к дереву в лесу! Давай, голубчик, организуй все как следует! Верни мне их! Ты же знаешь, за мной не заржавеет!

Начался розыск. Полицейские опрашивали работниковблизлежащих заправок, супермаркетов, просматривали камеры наблюдения. Фотографии Виктора и Алины с дочкой, их приметы были разосланы по всем постам, вокзалам, магазинам, узлам связи, больницам. Городская квартира Виктора была взята под наблюдение.

К ночи подозрительный мужчина в бейсболке был обнаружен на снимках, снятых с камеры наблюдения в супермаркете в трехстах километрах езды от места происшествия. Он делал большие покупки поздно вечером. Среди них были мужские и женские вещи и питание для ребенка. Круг поисков сужался.

Алина проснулась и долго лежала, боясь вспугнуть сон Машеньки. Ее кругленькое румяное личико утопало в пуховой подушке. На мягком детском затылке курчавились вспотевшие волосы. Курносый носик смешно сопел, а алый, как маковый цвет рот приоткрылся. В нем виднелись два белых передних зуба, немного выступающих вперед, как у маленького кролика. Запах детского тела, такого родного и сладкого был для Алины дороже всего на свете.

«Как же я жила все эти годы, просыпаясь вдали от своего ребенка?» — думала Алина.

Женщина тихонько встала, накинула платье и прошлепала босыми ногами в большую комнату. Горница была залита солнцем. На прямоугольном деревянном столе, накрытом белой льняной скатертью стоял глиняный кувшин с молоком. Рядом на тарелке с синими цветочками ломоть белого душистого хлеба. В глубокой миске крупные румяные яблоки. Окна приоткрыты. Ветерок шевелил ситцевые занавески. На подоконнике красовался большой букет полевых цветов в простой стеклянной вазе. С улицы струилось пениептиц, жужжание пчел. Деловито кудахтали куры, роющие клювом землю вокруг железной миски, куда был насыпан для них корм, в надежде найти проскочившие мимо зернышки.

Алина вышла на крыльцо и потянулась. В калитку вошел Виктор. Он был наголо побрит и переодет во все новое. Алина даже испугалась, сразу не узнав его.

— Доброе утро, Алина Романовна. Ты завтракала?

— Здравствуй, Виктор. Еще нет. Я не знаю, где можно умыться.

— А вот рукомойник, — Виктор показал на пластмассовую коробочку с гвоздиком торчащим вниз. Вот и полотенце.

Виктор снял с веревки рушник, висевший вместе с другим бельем поперек двора.

— Смотри, какой мед у Степаныча — чистый янтарь! — показал Виктор банку с медом. — Белый хлеб с молоком и медом! Самая вкусная еда! Никогда не пробовала?

— Нет! — засмеялась Алина.

— Машеньке должно понравиться, — Виктор направился в дом.

— А хозяин где? — вдогонку крикнула Алина.

— В деревню пошел, в магазин, на разведку.

Когда Алина, умывшись, вошла в дом, Машенька уже уплетала белый хлеб с медом и молоком, сидя на руках у Виктора.

— Вкусно? — улыбнулась женщина.

Машенька с полным ртом только закивала головой.

— И я хочу с Вами.

Алина села за стол и налила себе молоко в граненый стакан. Зачерпнула ложкой мед и намазала на хлеб. Мед играл и переливался на солнце теплым янтарным цветом. «Вот это пища живая, — подумала Алина, — а мы в городе мертвую еду едим. Может поэтому и души наши очерствели».