— Посмотрите, Артем Сергеевич, на этого пьяницу. А ведь когда-то приличный мужик был, спортсмен, боксер. Вроде бы должна быть сила воли! Я знал его, учились вместе и даже завидовал ему. Жена — красавица, сыну десять лет, отличник. Такая дружная семья! А у меня — ничего, кроме работы. А потом, сын у него погиб, он сломался — пить начал. Жена Лена вся измучилась, из кабаков его вытаскивая. Он же здоровый, как слон. Работу бросил. Опустился совсем. Лена не выдержала такой пытки, ушла. А он… вот, посмотрите, на что стал похож.

— А жена, не к тебе ли ушла? — вдруг спросил Строгонов.

Влад Петров покраснел, как рак:

— Ко мне, а Вы откуда знаете?

— Оттуда, — сказал Строгонов и направился к полицейским, которые тщетно пытались погрузить Виктора в микрик.

— Господа, Вам этот человек сильно нужен?

— Да кому он нужен? — с раздражением ответили полицейские. — Так ведь сдохнет здесь! Наш участок. Потом больше возни будет.

— Давайте его в мой автомобиль, — сказал Строгонов, показывая на БМВ, стоящий недалеко от полицейской машины.

— Что, себе заберете, усыновить хотите?

— Удочерить, — бросил Артем Сергеевич и направился к своей машине.

С тех пор Виктор служил Строгонову верой и правдой, хотя не очень уважал его за грубое барское обращение. «Всегда чувствуешь себя рядом с ним каким-то быдлом», — думал он.

Виктор был приставлен к Алине со дня ее появления в доме Строгонова. В его задачу входило не только возить ее по магазинам, салонам и другим женским делам, но и следить за ней. Каждый вечер, если Алина куда-нибудь выезжала, Виктор докладывал Строгонову, где она была и с кем встречалась. Хозяйка мало куда выезжала и практически ни с кем не виделась. Виктор сначала очень удивлялся, что молодая, интересная женщина, имеющая большие финансовые возможности, ведет такой скромный образ жизни. Но постепенно он начал замечать, что отношения между Строгоновыми очень сложные. Алина Романовна почти всегда была печальная и задумчивая, часто по ее лицу не трудно было понять, что она плакала.

Постепенно Виктор догадался, что хозяйка печалится о дочери, которая почему-то жила не с мамой, а с бабушкой.

Обычно в свой единственный выходной, в воскресенье Виктор отсыпался в гостевом домике, который находился в ста метрах от хозяйского особняка. В свою городскую квартиру, которая стояла пустой, он почти не ездил. Боялся, что сорвется и снова запьет. Иногда, не смотря на выходной, он отвозил Строгоновых в дом Лидии Максимовны, где жила их дочь Машенька. Виктор не раз замечал, как в такие дни менялось настроение Алины. Она буквально расцветала: наряжалась в свои лучшие платья, всю дорогу улыбалась, а иногда, даже что-то напевала. Зато обратно женщина ехала грустная и молчаливая. Впрочем, она всегда говорила мало, как будто кому-то дала обет молчания.

Виктор четыре года возил Алину. Машину ей хозяин не покупал, боялся, что попадет в аварию, очень уж эмоциональная дамочка.

Один раз, выполнив поручение Строгонова, Виктор проезжая по городу, увидел хозяйскую дочку Машеньку. Она переходила улицу за ручку с молоденькой девушкой, видимо, новой няней. Это был район, где жила мать Строгонова Лидия Максимовна. Ее дом находился в квартале от детского парка, куда и направлялись девушка и ребенок.

Виктор припарковал машину и прошел в парк. Мужчина сел на скамейку и несколько минут наблюдал за девочкой и няней, худенькой рыжеволосой девушкой в скромном клетчатом платье. Потомвстал и подошел к ним.

— Какая молодая мама? — сказал Виктор, с улыбкой поглядывая на девушку.

— Это не мой ребенок. Я няней работаю, — обрадовалась она, неожиданному ухажеру.

— И часто Вы здесь гуляете? — спросил Виктор.

Девушка зарделась, чувствуя, что мужчина заигрывает с ней.

— Каждый день, когда нет дождя, с одиннадцати до часу дня.

Виктор еще немного поговорил с няней и, условившись, что, возможно, завтра опять заедет пообщаться, распрощался и уехал.