За Тихим Доном - Вийя Шефф

Не хочет идти на своих двоих.

Прячу улыбку и поворачиваюсь к ней.

— Обещаешь не приставать? — смотрит с надеждой.

— Не обещаю…

— Ну, хоть честно, — кивает головой. — Хорошо, я согласна.

— На «приставать»?

— На «подвезти» меня до дома, Шолохов.

* * *

— Прошу, — открываю перед ней дверь своего спортивного АМГ.

— Откуда у тебя деньги на такую машину? — робко осматривает тачку.

— Подарок предков на день рождения.

— Ты из мажоров…

— Относительно. Меня не балуют, деньгами не испорчен.

— Заметно, — усмешка. — И кто твои родители?

— Их имя слишком известно, чтобы я его называл, — пошутил.

Иногда я рад, что у меня не фамилия отца, не связывают сразу с ним.

— Пристегнись, — бросаю на неё взгляд, когда она устраивается в салоне.

Начинает нервно подёргивать ремень, его закусывает.

— Не нужно дергать, — забираю у неё язычок, отпускаю до конца, а потом закрываю замок сам. При этом наклоняюсь к ней и слышу, как она шумно вдыхает воздух.

Ловлю взгляд синих глаз и с трудом сдерживаюсь, чтобы не засосать её губы.

— Ты слишком близко, — отпихивает рукой. — Соблюдай дистанцию.

— Как скажите, Мария Сергеевна, — выравниваюсь в кресле и топлю на газ.

— Сбавь обороты! — кричит на меня, когда мы на скорости пролетаем перекрёсток.

— Страшно? — с дикой улыбкой смотрю на неё. — Признайся, поцелуй со мной не самое ужасное в этой жизни?

— Ты сам внушаешь ужас. Психопат! Останови машину! — снова кричит.

Ударяю на тормоз. Она отстёгивается и выходит из машины. Я следом.

— Ты бросил машину посреди дороги, ненормальный!

— И что? — равнодушно жму плечами.

— Ты правила учил? Или тебе права вместе с тачкой подарили? — возмущается.

— Я сам сдавал.

— Не похоже, — старается отойти подальше.

— Машенька, вернись в машину!

— Нет! Я с тобой не поеду. Ты чокнутый! Тебя лечить надо. По тебе психушка плачет.

Догоняю, хватаю за талию и тащу обратно к тачке.

— Отпусти! Помогите! — кричит громко.

— Не ори! Внимание привлекаешь, — осматриваюсь.

— Так для этого и кричат, — отбивается, машет руками и ногами.

— Успокойся. Обещаю, поедем тихо.

Запихиваю обратно в машину, пристёгиваю и быстро, пока снова не сбежала, возвращаюсь на место. Аккуратно трогаюсь и довожу до дома. Весь остаток пути она дуется и не разговаривает со мной.

— Прости… Думал, тебе понравится. С окна ты, не задумываясь, сиганула.

— Сравнил тоже! Держись от меня подальше. И сходи к психиатру, тебе голову лечить надо.

Выходит и почти бежит к подъезду.

Ну, нет! Без поцелуя я тебя не отпущу.

Хватаю за руку в тот момент, когда она пытается скрыться за дверью и притягиваю к себе. Крепкий захват одной рукой за талию, другой за затылок и врезаюсь губами в её губы: теплые, влажные, со вкусом клубники.

Она извивается в моих руках, пытаясь отстраниться. Но я сильнее, больше. И у меня планку от всего этого сносит.

Сдайся, Машенька… Обними и ответь на поцелуй. Пожалуйста… Но нет… Кусает зубами меня за губу, которая тут же начинает опухать.

— И это я ненормальный? — чувствую солоноватый вкус крови.

— Проваливай! Пока я полицию не вызвала, — скрывается в подъезде.

Охуеть! Так я ещё никогда не целовался.

Глава 16

Звонок в дверь. На пороге два парня.

— Чем могу помочь? — интересуется домработница Казаковых.

— Мы из полиции. Хозяева дома? — показывают ксивы.

— Да. Проходите, — пропускает их в дом. — Я сообщу Ивану Дмитриевичу.

И уходит куда-то в боковой коридорчик.

— Шикарный дом… Не понимаю, зачем парню воровать эту Клинскую? Она бы и сама побежала, знай, чей он наследник, — оглядывается вокруг Семён, проводя рукой по коротким светлым волосам.

— А может, ей деньги не нужны, — смотрит на него Николай.