Каждый его поцелуй - Лаура Гурк (2004)

Дилан не знал, почему при виде неё он слышал эти ноты или почему они никак не складывались в полноценную мелодию. Дилан не знал, почему в присутствии именно этой женщины он впервые за пять лет услышал хотя бы намёк на музыку. Единственное, что он знал наверняка, на этот раз ей от него не сбежать.

Лёгкое покашливание прервало его мысли, но Дилан не поднял взгляд от музыкального инструмента.

– Ну, и что это за подарок, который принесла мне монахиня, Осгуд? – спросил он, снова проигрывая те самые ноты.

Дворецкий не ответил. Дилан поднял глаза и обнаружил вместо слуги в дверном проёме небольшую фигуру. Маленькую девочку.

Он отодвинулся от рояля и уставился на ребёнка. Хотя Дилан плохо разбирался в детях, ему показалось, что на вид ей около восьми или девяти лет. Она была одета в сине-зелёное клетчатое платьице с белым воротничком в тон чулок, а в руках сжимала шерстяной свёрток. Он впервые в жизни видел эту девочку, но её длинные волосы и большие круглые глаза были такими же чёрными, как у него самого. Дилан выругался похлеще моряка.

Девочка вошла в комнату.

– Не думаю, что мне нужен отец, который ругается.

Отец? Он опять выругался.

Чёрные брови девочки подозрительно нахмурились, в её глазах Дилан явно не дотягивал до нужного уровня.

– Раз ты богат, значит, у меня будет своя комната?

Вместо ответа Дилан обогнул девочку и вышел. Неподалёку от музыкальной комнаты в ожидании топтался дворецкий.

– Осгуд, пойдём со мной.

Дворецкий закрыл двери музыкальной комнаты, оставив маленькую девочку внутри, и последовал за хозяином через фойе в гостиную напротив.

– Да, сэр?

Дилан услышал скрип и, оглянувшись, увидел, что двери в музыкальную комнату снова открылись. Из-за одной из них показалось детское личико, девочка уставилась на Дилана, вцепившись маленькими пальчиками в деревянный край. Он закрыл дверь гостиной, прячась от любопытного взгляда ребёнка, затем повернулся к дворецкому.

– Кто это, чёрт возьми? – спросил он, указывая большим пальцем через плечо.

– Я полагаю, её зовут Изабель, сэр.

– Меня не волнует, как её зовут! Я хочу знать, что она здесь делает. Ты совсем потерял рассудок, раз принимаешь бездомных детей, которых приводят ко мне монахини?

Дилан перешёл на повышенные тона, и Осгуд бросил на него извиняющийся взгляд.

– Сестра Агнес сказала, что Изабель – ваша дочь, и отныне ребёнок будет жить с вами. Она говорила так, как будто всё уже обговорено заранее.

– Что? Я ни с кем ни о чём не договаривался.

– Я пытался убедить в этом монахиню, – поспешил заверить его Осгуд, – зная, что если бы это было так, вы бы сообщили мне о приезде Изабель. Но монахиня объяснила, что проделала длинный путь из приюта Святой Екатерины в Меце, чтобы привезти к вам дочь. Корабль обратно во Францию отходит в течение часа, и у неё нет времени ждать...

– Мне плевать, даже если она поступила на службу в британский флот и направлялась в Вест-Индию. Я никогда раньше не видел этого ребёнка и даже не слышал о нём. И ты прав: если бы я о чём-то договорился с той монахиней, я бы тебя предупредил. Боже милостивый, о чём ты думал? Любая женщина может переодеться монахиней и, пока меня нет дома, подбросить своего ребёнка мне на попечение. Я не первый и не последний, кто попадал в такую ловушку.

– Изабель очень похожа на вас, сэр.

– А это здесь при чём?

– Извините, если я вас оскорбил, – ответил дворецкий с таким видом, будто его огорчала одна только эта мысль, – но я не знал, что делать. Сестра Агнес отказалась забрать девочку с собой и не стала ждать, пока вы вернётесь. Я же не мог вытолкать такую малышку на улицу, сэр? Чтобы она пала жертвой всевозможных бандитов и злодеев? Она же всё-таки ваша дочь.

– Она не моя дочь! – взревел Дилан. – Эта монахиня предоставила хоть какие-нибудь доказательства моего отцовства? Хоть что-то?