Танцующий в темноте - Т. Мартин

Для Фрэнки было то же самое, расти с мамой, но у нее было иначе. Ей нечего было скрывать. В ее голове не было монстров, которых нужно было заставить замолчать. Мама все еще ругала и наказывала ее, даже больше, чем меня, когда поняла, что для моей души надежды нет. Но это было всего лишь за то, что она была обычным подростком — тайком ходила на вечеринки, тусовалась с мальчиками. То, чего я никогда не делала. Шум, тренды, вынужденная светская беседа и улыбки — я никогда не могла к этому привыкнуть.

Вместо этого я опускала голову, погружаясь в книги и школу, когда не занималась живописью. Я закончила школу лучшей в своем классе, втайне представляя будущее, которого, как я знала, у меня никогда не будет — например, поступить в колледж, найти место, где я могла бы вписаться. Но мама не ошиблась насчет меня. Я знаю, как глубока моя тьма, и я знаю, что никогда не освобожусь от нее, как бы далеко я ни убегала.

Я была странной младшей сестрой Фрэнки, одиночкой — такую личность я до сих пор открыто проявляю. Мне нравится, как эффективно она держит людей на расстоянии. Я была достаточно горяча, чтобы заняться сексом на одну ночь, когда мне это было нужно — когда я достаточно долго не освобождала свой разум с помощью искусства, в чем я неизбежно уступала самой себе. Но я все еще была достаточно странной, чтобы люди обходили меня стороной.

Сумасшедшая Бетси была редким исключением. Я думаю, ее прозвище объясняет, почему мы так хорошо ладили.

Фрэнки, с другой стороны, всегда везде вписывалась. Возможно, она была беспокойной и всегда искала чего-то большего, но она также родилась, точно зная, кто она такая.

Почему она решила, что ей нужно такое место, как это?

— Однако я должна сказать, — бормочет Обри, отрывая меня от моих мыслей. — Твой список, должно быть, самый безвкусный из всех, что я когда-либо видела. Не говоря уже о самых конкретных вещах. Обычно они не ограничивают нас какой-то одной частью дома.

Это привлекает мое внимание.

— Правда?

Мои шаги замедляются, и я смотрю на нее краем глаза.

— Он сказал тебе, почему у меня все по-другому?

— Кто, Адам? — она смотрит на меня и фыркает. — Нет, и я не спрашивала. Если кто-то из Мэтьюзз поручает тебе что-то сделать, ты должна верить, что для этого есть веская причина. Всегда. Все отношения строятся на доверии, и отношения между тобой и твоим хозяином станут самыми важными отношениями, которые у тебя будут, по крайней мере, в течение следующего года жизни. Возможно, дольше.

Следуя за ней на кухню размером с ресторан, я тереблю подол платья и обдумываю ее слова. Следующий год моей жизни. Не могу поверить, что прошло всего чуть больше двух дней с тех пор, как я подписала контракт. С тех пор столько всего произошло, и я напрягаюсь, просто думая о том, что еще может произойти. Когда я только прилетела, я думала, что смогу справиться с этим меньше чем за неделю. Что к выходным я полечу домой с Фрэнки на сиденье рядом со мной, целой и невредимой. По крайней мере, что к тому времени я смогу как-нибудь с ней связаться.

Теперь я не так уверена в этом.

Я даже не знаю, куда теперь направить свои поиски. Ее явно нет здесь, в особняке, иначе я бы уже видела или слышала о ней. Шумная и пышущая энергией, она одна из самых общительных людей, которых я знаю. Я ни за что не смогла бы не скучать по ней.

Если только она не ушла давным-давно.

Или с ней что-то случилось.

Когда Обри ведет меня через кухню и останавливается за длинной раковиной, я поворачиваюсь к ней, стараясь сохранять нейтральный тон.

— Год — это довольно долгий срок, верно? Я имею в виду, посвятить себя чему-то… кому-то о ком ты ничего не знаешь? Что происходит, когда люди меняют свое мнение? А как насчет тех, кто хочет разорвать контракт?

— Что ты имеешь в виду? — она хмурится. — Они уходят. Они отказываются от своей премии в конце года, но, в общем, это их решение.

— Вот так просто? Так легко?