Верный шаг - Вида Вернер

Брейди ушел, а Барт вернулся на свое место и в задумчивости опустился на стул за стойкой. Телефон уже перестал звонить, что было очень кстати и не мешало думать. Следы за гаражом могли быть чьими угодно. Например, электрика, приходившего ремонтировать уличное освещение, или соседа, перемахнувшего через забор за мячиком, который его сын забросил на чужой участок. Адвокат Кленси мог бы заявить, что его клиент психически нездоров, так было бы гораздо проще для Кленси избежать тюрьмы. Но он придумал фантастическую версию, похожую на сюжет дебютного детективного романа.

Никогда раньше Дикинсон так не ждал окончания рабочего дня. Каждому человеку надо хоть один день провести в секретарском кресле, чтобы понять, насколько в действительности сильна его любовь к своей работе. Теплый августовский вечер обещал бесконечный выбор развлечений. В старые добрые времена Бартоломью с друзьями любили прогуляться по центру и хорошо провести время в каком-нибудь баре. Но все это осталось с прошлом. Теперь август напоминал лишь о скоротечности лета и о том, как коротка человеческая жизнь.

Барт не успел зайти в метро, прежде чем его мобильный зазвонил. К счастью, это был не очередной банк, предлагающий заем, и, к разочарованию Барта, не Дейзи Картер, голос которой так хотелось услышать. Это снова была его мать. В последнее время она стала звонить чаще.

— Ты пропустил три встречи группы поддержки, — констатировала она напряженным голосом.

Бартоломью насупился. Месяц назад она сунула ему листовку с рекламой психологической помощи для людей, потерявших близких. Аргументы, что Барт и так посещает психотерапевта, на маму не подействовали, и она взяла с него обещание сходить. И зачем только он пообещал? Должно быть, он был не в своем уме или просто хотел от нее отвязаться. И откуда она только узнала, что он не выполнил обещание?

— Некогда было.

Оправдание, конечно, было так себе. Тем более, что в последнее время у Барта было не особенно много дел, кроме как после работы вливать в себя алкоголь в количествах, несовместимых с жизнью. По правде говоря, сейчас он планировал заняться этим же.

— Они собираются сегодня. Ты должен сходить.

Это было уже слишком. Навязчивая материнская забота начинала действовать на нервы.

— Послушай, мам, — Бартоломью понизил голос до шепота, — я уже давно не ребенок, живу отдельно и сам зарабатываю на жизнь. Перестань говорить мне, что делать.

— Ты взрослый мужчина, — согласилась Лорейн Дикинсон.

«Вот именно», — Барт мысленно одобрил последнее утверждение.

— …достаточно взрослый, чтобы понимать, что я волнуюсь за тебя. Ты можешь сделать это ради меня? Это займет всего час.

Вот теперь Бартоломью вспомнил обстоятельства, при которых он на это подписался. Известная ловушка «сделай это ради меня», в которую он постоянно попадается.

— Боже! — воскликнул Бартоломью, понимая, что и на этот раз не сможет отказать. — Не проси меня об этом.

— Мне так будет спокойнее…

«Черт возьми», — подумал Барт, разминая шею.

***

«Ох, уж эти группы поддержки, полные несчастных и угнетенных людей. Сидят, собравшись в кружок, расставив стулья в центре комнаты, делятся суицидальными мыслями», — Бартоломью представлял себе все именно так, как оказалось на самом деле. Мужчина лет пятидесяти потрепанного вида, две женщины зрелого возраста, одетые в черное, одна старушка, одна молодая брюнетка с длинными волосами в обтягивающих серых джинсах, и очень понимающий и одновременно позитивно настроенный куратор, назвавшийся Ричардом — вот и вся компания. Плюсом было то, что, попросив Барта представиться, они больше его не трогали. Минусом — что пришлось слушать откровения вдов, которые могли кого угодно вогнать в депрессивное состояние.