Сплит (ЛП) - Дж. Солсбери

— Да ладно тебе, Гейдж. — Поражение пронизывает ее слова. — Думаю, я доказала, что не представляю для тебя угрозы. Я могла бы заявить на тебя, э-э-э, Лукаса. Дважды. — Ее рука рассеянно потирает шею, и я отвожу взгляд, пытаясь уменьшить эту глупую тяжесть в груди, когда вижу, как она это делает. Она не имеет ни малейшего представления о силе, которой обладает ее женственность, заманивая в свои объятия таких бедняг, как Лукас, только для того, чтобы раздавить и уничтожить их.

Низкое рычание зарождается в моей груди, и ладонь сжимает дверную ручку. Я мог бы послать ее к черту и уйти. Я собираюсь сказать ей, чтобы она отвалила и ушла. Я ни хрена ей не должен.

— Гейдж…

— Потому что.

Она моргает и оглядывается, как будто кабина грузовика скрывает ответ, который она ищет.

— Почему?

Черт бы побрал это дерьмо!

— Ты защитила его, ясно? Вот почему. — Смех, совершенно лишенный юмора, срывается с моих губ. — Поверь мне, я об этом не думал. Это просто случилось. — Она заманила меня, как и всех остальных бедолаг, в чем я надеялся никогда не признаваться ей.

Она кусает губу.

— Значит… Когда Дастин дразнил тебя, а Сэм была на тебе…

— Ты защитила Лукаса и сохранила нашу тайну. Использовала свое тело, как щит, чтобы защитить его. Я просто — К черту это дерьмо! — отреагировал.

Ну вот, я это сказал.

— Ух ты. — Мне не нужно оглядываться, чтобы понять, что ее губы борются с довольной улыбкой; я слышу это в ее голосе. — Это было очень мило с твоей стороны, Гейдж.

Я перевожу взгляд на нее, используя козырек бейсболки, как барьер против всей силы ее лица, пронизывающего взгляда и высасывающей душу улыбки.

— Верно. А теперь принимай все как есть и проваливай.

Рывком распахиваю дверцу машины и выскакиваю под дождь, направляясь к укрытию.

— Спокойной ночи, Гейдж! — смеется она.

Вот сучка! Она думает, что добралась до меня? Что победила?

Я показываю ей средний палец через плечо.

— Иди к черту!

Ее хихиканье — последнее, что я слышу, прежде чем захлопнуть за собой входную дверь.

Глава 23

Лукас

Солнце уже восходит, а я все еще не сплю.

Прошлой ночью, где-то около часа, я осознаю, что стою у себя на кухне. Мои руки лежат на стойке, я смотрю в окно, пока волна за волной дождь обрушивается на землю снаружи.

Понятия не имею, как сюда попал, и понятия не имею, что происходит после того, как я теряю сознание. Единственное, что точно известно, Гейдж возвращается.

Он всплывает на поверхность, когда женщина целует меня в шею. Это случалось и раньше, и началось еще тогда, когда я жил в приюте после освобождения из центра заключения.

Большинство семнадцатилетних парней приветствовали бы женское прикосновение. Сексуальные эксперименты должны были быть на первом месте в моем списке дел. Но не было ни одной женщины, чье прикосновение я мог бы вынести. Не было той, которой я мог бы доверять. Которая не издевалась надо мной и не бросила меня на съедение системе заживо. Никому из них не было до меня дела… до Шайен.

Используя одну из моих стамесок с тонким наконечником, наношу последние штрихи на каминную полку. Я сказал мистеру Дженнингсу, что закончу ее к концу недели; технически, сегодня воскресенье, так что я опаздываю, но появление Гейджа в последнее время отбрасывает меня назад.

Боже, что он делал прошлой ночью?

Возможно, у меня больше нет работы, или он разоблачает нас в баре, и теперь весь город будет преследовать меня с факелами и вилами. Но что-то внутри, какое-то глубоко укоренившееся знание говорит мне, что со мной все в порядке, чего я никогда не чувствовал после потери сознания в прошлом.

Почти в десять утра я, наконец, доволен своим произведением. Быстро принимаю душ, отказываюсь от бритья — хотя щетина делает мой шрам под челюстью более заметным — и надеваю джинсы, белую футболку и рабочие ботинки.