Сплит (ЛП) - Дж. Солсбери

Ей следует прекратить смотреть на меня. Как будто и так недостаточно сложно избегать её взгляда, притягивающего и любопытного одновременно. А ещё её запах. Дразнящий на свежем воздухе, но в кабине грузовика он будто бы проникает в меня. Аромат напоминает мне о чистых простынях и свежих цветах. Без примесей, но при этом многогранный. Умиротворяющий и опьяняющий. Я сопротивляюсь стремлению расслабиться в её присутствии, полный решимости пережить этот день без потери сознания, которая затемняет мой разум.

Мы уже почти у склада, чтобы забрать плитку, но не можем добраться туда к сроку. Её игры в стиле «узнай меня» и лёгкий смех заставляют меня чувствовать себя спокойнее, нежели в безопасности.

Может быть, дело в её откровенном стиле общения. В способности идти напролом и говорить всё, что она думает, не переживая о последствиях. Такая, какая есть, остаётся собой и не извиняется за это. Она смелая, несмотря на её пол, и я не могу не восхищаться этим. Когда её любопытство направлено на меня, когда она смотрит на меня, будто я головоломка, которую нужно решить, мои страхи усиливаются, а тьма обволакивает.

Мы совсем близко к большому кирпичному зданию.

— Если можешь, притормози там, — Шайен указывает на погрузочную платформу на складе. — Я пойду и позвоню в дверной звонок.

Без труда паркуюсь, и она выпрыгивает, но вместо того, чтобы сидеть в грузовике, я следую за ней к двери. Она поднимает руку, чтобы нажать на звонок, и слегка подпрыгивает, когда замечает меня позади, но улыбается.

Моя грудь сильно пульсирует из-за её проявления симпатии. Боже, я жалкий.

Дверь распахивается, показывая Джима, менеджера склада, которого я пару раз встречал ранее.

— Добрый день, сэр. Мы здесь за травертином, заказанным мистером Дженнингсом.

— О, само собой, Лукас, — он жестом приглашает нас внутрь. — Входите. Я заберу его на погрузчике.

Она нацеливает на меня раздражённый взгляд через плечо, и так же, когда мы играли в «Would you rather», это странное ощущение покалывания на лице заставляет меня улыбаться так широко, что мои зубы становятся холодными.

Далее происходит нечто удивительное. Я смотрю, как её взгляд скользит к моим губам, и раздражение в её выражении смягчается и превращается в белоснежную улыбку. Крошечный румянец появляется на её щеках, светлый оттиск розового на её оливковой коже. Бесчисленное множество эмоций, которые так открыто играют на её лице, — самая пленительная вещь, которую я когда-либо видел. Оставаться беспристрастным рядом с этой женщиной оказывается труднее, чем я думаю.

— Если вы хотите проверить… — голос мужчины отрывает моё внимание от Шайен, и он движется к сложенным друг на друга поддонам, доверху заполненным бежевой и тёмно-коричневой травертиновой плиткой под мрамор. — Убедитесь, что всё соответствует заказу.

Шайен направляется туда со своим договором поставки, быстро выполняет расчёт и сверяется с листом.

— Всё на месте.

— Хорошо, давайте её погрузим, — Джим хлопает по лежащей плитке.

Через тридцать минут мы отрываемся от нескольких сотен килограммов плитки, крепко привязанных к грузовику.

— Я не понимаю, — бормочет Шайен.

— Что?

— Почему папа настоял на том, чтобы я приехала. Ты и так тут прекрасно справляешься.

Я пожимаю плечами, но не выражаю никакого мнения на этот счёт. Я также потрясён решением мистера Дженнингса отправить её со мной. Он ничего не знает обо мне, моём прошлом, и о том, что я сделал. Если бы знал, то никогда не доверил бы мне свою дочь. Скорее всего, он собрал бы горожан с вилами и выгнал бы меня. Поэтому мне нужно держать язык за зубами и не высовываться, дабы сберечь то немногое, чего мне удается достичь.

— Я бы убила за тако с жареным зелёным чили, — она поворачивает эти пронзительные голубые глаза ко мне так быстро, что прядь её блестящих чёрных волос падает на лицо. — Ты голоден?