Разрушь меня - Слава Соло (2020)

Живот урчит, и я понимаю, что ничего не ела с самого утра. Гордость не позволила мне спуститься к холодильнику после возвращения, а потому сейчас я всё-таки решаюсь выйти из убежища.

Мамы, к моему удивлению, нет. Папа сидит за столом один, смотря в экран телевизора и жуёт помидоры с горячим шашлыком.

От аромата свежеприготовленного мяса у меня тут же начинается слюноотделение, и я плюхаюсь на стул, предварительно взяв себе тарелку и приборы.

– Ты чего такая молчаливая сегодня? – спустя несколько минут отец все-таки замечает моё упавшее состояние духа.

– Да так… – уклончиво отвечаю я, избегая смотреть ему в глаза.

– Колись давай, Лизка, – папа откидывается на спинку стула и улыбается, – я, как-никак, тебя с детства знаю.

Тут я уже не выдерживаю и меня прорывает. Я путанно рассказываю про новых друзей, тётю Аню с её несправедливыми обвинениями и вообще, что у меня, может, последнее лето тут в России, а я должна сидеть запертая дома.

Папа слушает меня внимательно, не перебивая и не переставая улыбаться.

– Ты же взрослая, Лиз? – наконец произносит он, когда мой поток слов иссякает.

– Ну, допустим.

– «Допустим», – веселится он, пародируя меня, – из тебя выйдет хороший юрист. Ладно, сейчас не об этом. Ты чего хочешь? Гулять пойти с ребятами?

– Ну… да.

– Так иди.

Пару секунд я не могу понять, что он сказал. Потом я не могу поверить своему счастью. А потом я взвешиваю в голове авторитеты мамы и папы, и во мне зарождается сомнение. Но в конечном итоге, я все-таки решаю, что он взрослый мужчина и несет полную ответственность за свои поступки, сможет же разобраться с одной женщиной… Наверное…

– Денег, что ли нужно? – папа хмурится, истолковывая мою нерешительность по-своему.

– Не помешало бы, – отвечаю я с виноватой улыбкой.

Куда бы не ушла мама, но мне бы поторапливаться. Смыться до её прихода, как оказалось, я могу, а вот после…

Глава 4. «Созвездие»

В «Ласточкино» не так уж много мест, где можно собраться молодежи, но одним из излюбленных считается старая школа. Покосившийся деревянный домик с кривым крыльцом и периллами, на которых ребята сидят в полутьме. Пока мы с Юлькой приближаемся, я считаю количество сигаретных огоньков, которые помогают определить мне, сколько их там. Сидя по голосам, девушек нет совсем.

– Только нас позвали, – гордым шепотом говорит Юля, пока мы идем по узкой дорожке, и я заслоняю глаза рукой, чтобы ветви деревьев ничего мне повредили.

– Это какая-то привилегия, что ли? – веселюсь я.

– Это ты, Лиз, – просто отвечает она, – произвела впечатление на озере. Мне после этого трое парней позвонили, твой телефон клянчили. Но я не дала, поэтому они настойчиво нас на школу звали. Сейчас будут бороться за твоё расположение, – хмыкает она.

Я фыркаю, хотя в груди разливается приятное тепло. Осознание того, что со мной хотят познакомиться даже те, кого я не успела рассмотреть, развивает во мне доселе неизвестные нарциссические наклонности.

– Стой, стрелять буду!

Я узнаю голос Олега и немного расслабляюсь. Мы здороваемся, шутим, меня знакомят как минимум с пятью новыми парнями, но я едва ли смогу узнать их после, – свет фонарей сюда не доносится, а потому я с облегчением принимаю руку Олега, который помогает мне подняться на крыльцо и усаживает на деревянное перилло, ещё хранящее тепло его тела. После этого Олег встает ко мне спиной, словно защищая: «не троньте, моё», – об этом явно говорят его напряженные плечи, на которые я облокачиваюсь руками, чтобы не упасть.

Радуюсь, что сегодня догадалась надеть джинсы, – ткань цепляется за шершавую поверхность, от которой я бы наверняка насажала себе кучу заноз, будучи в платье.