– Право ты имеешь, Анна, – обошёл меня и встал со спины. – Вот только боюсь, потом у тебя возникнут большие сложности с трудоустройством. Поверь, моя хорошая девочка, ни на одну высокооплачиваемую должность тебя уже не возьмут, – его дыхание касалось моего затылка.

Ладони у меня стали влажными, каждый нерв сковало напряжением. Положив ладони мне на плечи, он опустил их до локтей. На мне была белая офисная рубашка с рукавами две трети, и он поддел их кончиками пальцев. Задрал выше и отпустил. Губы его невесомо прошлись по моим волосам.

Я попробовала отступить, но ладони тут же сжались сильнее.

– Вы не сможете этого сделать, – совсем не уверенная в собственных словах, выдохнула я и ощутила его усмешку мне в волосы.

– Можем проверить, хочешь? – снова ладони вниз, к оголённым запястьям.

Руки его были сильными, тёплыми. На меня мигом накатили воспоминания: вкус его кожи, его нетерпение, его сминающая волю напористость.

Прикрыла глаза, пытаясь выкинуть из головы картинки прошлого и тут же снова дёрнулась, сбрасывая его ладони. Но куда уж там! Он, напротив, заставил меня прижаться к нему всем телом. К нему: крепкому, мощному. Почувствовала твёрдость его паха, упирающийся мне в поясницу член и всё же вывернулась. Он позволил мне это – отпустил.

Растерянная, не понимающая, как дальше быть и что делать, я обернулась к нему. Наткнулась на взгляд тёмных, а теперь совсем чёрных глаз, невольно посмотрела в расстёгнутый на пару пуговиц ворот рубашки.

– Прекрати это! – выкрикнула с отчаянием, чувствуя, как ноет грудь. Запах… этот запах…

Бросилась к двери и опрометью вылетела из кабинета, чувствуя, что Денис смотрит мне вслед. Господи, что же теперь делать?! У меня же Андрей и…

Внезапно плечи мои сковало. Подняв взгляд, я судорожно вдохнула. И снова запах… Запах дорогого одеколона, прядь русых волос, спадающая на лоб.

– Ты как будто чёрта увидела, – усмехнулся Антон, поглаживая мои плечи сквозь ткань рубашки.

Я дёрнулась, но он и не думал отпускать меня. Огляделся и, увидев дверь зала совещаний, поволок меня к ней. Я и опомниться не успела, как мы оказались внутри. Антон тут же прижал меня к двери и горячо зашептал на ухо:

– Я так скучал по тебе, – прикосновение губ к мочке, мурашки по телу. – Ты так неожиданно сбежала…

– Прекратите, Антон Васильевич, – зашептала я. – Прекратите Вы…

Попыталась оттолкнуть его, но он только сильнее прижал меня. Ладонь его опустилась на бедро, заскользила вверх, к ягодицам.

Прижимаясь ко мне, он гладил меня по ноге, по талии. Выдернул заправленную в юбку рубашку и забрался под полу. Я почувствовала его пальцы голой кожей, схватила ртом воздух.

– Как же ты вкусно пахнешь, – языком по шее, слегка зубами. Поцеловал, потёрся носом. Его жесткая щетина царапнула меня, пальцы пробрались выше, почти к самой груди. Он пах иначе, чем Денис, прикосновения его были другими, всё было другим, но… В памяти моей вспыхивали всё те же картинки. Руки на ягодицах, его твёрдость, его власть…

– Нет, – ухватила его за запястье. Встретилась с ним взглядом. – Нет, – выдохнула куда-то ему в шею.

Его голубые глаза потемнели, зрачки расширились от желания. Обхватив мой подбородок, он провёл пальцем по нижней губе. Руку его под рубашкой я больше не чувствовала – теперь она лежала на моём бедре, у самого края юбки. Одно касание, и он приподнял её.

– Антон… – зашептала я, – Антон… Антон Васильевич… Вы…

– Мы же договаривались? – отпустил мой подбородок и легко сжал волосы. – Договаривались? Помнишь? Беречь тебя? И премию, – уголки его губ приподнялись, но взгляд вдруг стал жёстким. – Скажи, разве мы не выполнили свои условия?

Я сглотнула. Как загипнотизированная, смотрела на него, чувствуя только, как подол юбки поднимается всё выше. Наткнувшись на резинку чулка, он усмехнулся и, глядя мне прямо в глаза, потребовал:

– Скажи, Аня, мы сдержали слово?