Я отполз в ближайший угол, картинно потирая рукой свой ушибленный бок. Упал я случайно, но быстро сообразил, как попытаться обратить произошедшую со мной неприятность на пользу дела.

Бородач смачно сплюнул в мою сторону и отвернулся. Вместе с приятелем он снова принялся вспоминать Сару, а потом обсуждать контрабанду, которую они вдвоем собирались тайно и с выгодой продать в Трапезунде.

Несколько раз гурийцы посылали меня на кухню за вином. Мне даже показалось, что я полностью исчерпал тот скудный запас дешевого кислого вина, который был у Косого. Возвращаясь, я неизменно устраивался в пыльном углу комнаты. Изрядно подвыпившие гурийцы более не пытались прогнать меня, должно быть, углядев в моем присутствии у себя в комнате очевидную пользу.

По моим смутным ощущениям время давно перевалило за полночь. Однако гурийцы продолжали пить вино и никак не желали обсуждать то, что могло быть важным для Никиты Схолария. Так, весь последний час они без остановки сыпали проклятьями на голову некоего Криспа, которому задолжали приличную сумму денег.

Я почти задремал в углу, когда гурийцы впервые упомянули о способе, который должен был помочь им расплатиться с ненавистным долгом. Вскользь бородач упомянул о том, что они с приятелем намереваются покрыть свой долг из выкупа за некоего мальчика пяти лет от роду по имени Геркулес. У меня не оставалось сомнений в том, что это и был тот секрет, о котором мне следовало разузнать для Никиты Схолария. На всякий случай я сделал вид, что окончательно уснул в грязном углу темной комнаты.

– Тот богач отвалит нам завтра сотню золотых монет за мальчика, – уверенно заявил бородач.

– Однако дело новое и рисковое, – опасливо заметил его сомневающийся подельник.

– Вовсе нет, ведь мы уже перехитрили богатого болвана, а значит, беспокоиться нам больше не о чем. Он заплатит нам за свое сокровище сполна. В противном случае он даже трупа мальчика не получит.

– Обидно будет делить такой солидный куш с выродком Бадри.

– Ничего не поделаешь, ведь именно он нашел способ.

– А грязную работу сделали мы с тобой. Впрочем, как всегда, – с обидой в голосе процедил носатый гуриец.

– В любом случае мальчик находится у Бадри, и без половины выкупа он нам его не отдаст.

– А что если нам явиться к Бадри в Каликат поздней ночью? Прирезать его, пока он спит, да и забрать мальчика себе?

– У выродка имеется четверо взрослых сыновей да два зятя в придачу. Все они при оружии и умеют неплохо драться. Чтобы провернуть план, о котором ты говоришь, нам понадобятся люди, а ведь не каждый отморозок согласится пойти против контрабандиста Бадри.

– Но выродок хочет получить слишком много! – упорствовал носатый гуриец.

– Лучше скажи, когда именно должен прийти человек от богача?

– На рассвете.

– Тогда давай спать, чтобы не проспать завтра наше с тобой богатство, – предложил бородатый, который, учитывая то количество вина, что он выпил, должен был давно валяться где-то под скамьей, пребывая без чувств.

Я безмолвно торжествовал. Мне определенно удалось узнать то, зачем я был отправлен Никитой Схоларием к гурийцам. Полученные сведения в моей голове мгновенно сложились воедино. Двое гурийцев выкрали у великого логофета мальчика пяти лет от роду по имени Геркулес, возможно, его сына или любимого родственника, и теперь требовали от великого логофета выкуп в золоте.

С нетерпением дождавшись, пока оба злоумышленника уснут, я выскользнул из комнаты. Косой как ни в чем не бывало продолжал сопеть на кухне, и я, забрав свою одежду, не стал его будить.

Спешно сменив грязные лохмотья и смыв сажу со своего лица, я направился в подвал, где меня должен был ожидать Никита Схоларий. Не успел я спуститься по лестнице вниз, как передо мной возник один из людей великого логофета.

– Я к господину, – проговорил я, и тот пропустил меня без лишних расспросов.